Светские преступления

— Что делать, такова светская жизнь.

— В ту же субботу?! Но в субботу все идут на ужин ко мне, разве не так?! Нет, ты что-то путаешь!

— Я только что получил приглашение. Каллиграфический почерк, приложено к вазочке с розой. Знакомо, правда?

— Ты… — я сухо глотнула, — ты шутишь?..

— «Подражание — скрытая форма лести» и так далее. Только роза на этот раз не белая, а алая. Я как раз на нее смотрю. Едва раскрывшаяся, упругая, алая, как кровь, роза.

— Оплаченная кровавыми деньгами! Редкий случай соответствия формы содержанию. Постой, постой! Ты говоришь, приглашение только что доставлено?

— Да, личным шофером.

— Я вижу, нравы совсем испортились, — съязвила я. — Когда-то считалось зазорным рассылать приглашения позднее чем за месяц до события.

— Эти разосланы сегодня. Я проверял.

— То есть она намерена все организовать за одну неделю? — Колесики у меня в мозгу бешено завертелись, и я начала думать вслух. — Так… так… вот что я тебе скажу, дорогой Итан. Теперь мне понятно, почему Роджер Лаури прислал мне отказ! Моника пригласила его на ужин, желая свести с Дентами, а когда прослышала про мой вечер, решила немного расширить это мероприятие. Она нарочно отложила приглашение гостей на последнюю неделю, чтобы все мне испортить!

— Звучит резонно.

— Говорю тебе, это правда! Моника явно неравнодушна ко мне!

На самом деле ненависть к ней испытывала я. Недаром Клара Уилман говорила когда-то: «Скажи, кого критикуешь, и я скажу, кто ты».

— Если ты пойдешь от меня к ней, — сказала я Итану тоном обманутой супруги, — то можешь не возвращаться!

Молчание длилось очень долго. Меня это нисколько не удивило: Итан был известен своей страстью ко всякого рода вечеринкам и нередко ухитрялся за один вечер обежать пять или шесть. Согласитесь, это вызывает досаду у любой хозяйки. Как-то раз я подшутила над ним, устроив так, чтобы его пригласили на три очень важных приема в один и тот же вечер, так что он волей-неволей вынужден был выбрать какой-то один. Шутка зашла дальше, чем я предполагала: прием отменили. Идти на остальные два было уже неудобно, и Итан весь вечер просидел дома, изводя себя мыслями о том, сколько потерял. Впоследствии, правда, он нашел этот случай даже забавным.

— Ладно, — наконец послышалось в трубке. — Если ты против, я туда не пойду.

— Но хотел бы, ведь так?

— Не ради нее, Джо, ты это прекрасно знаешь. Хочется посмотреть, как там все теперь выглядит. Светская жизнь — один большой спектакль, а я — беспринципный зритель.

Я открыла рот для отповеди, но вдруг подумала: даже друзья не обязаны разделять мои взгляды.

— Поступай, как считаешь нужным, Итан.

— Хочешь, я буду твоим шпионом? Дам полный отчет обо всем, что видел! Ты знаешь, когда речь идет о смачных подробностях, у меня наметанный глаз.

— Хм… — Хотя я и была задета, любопытство оттеснило обиду. — Раз уж тебя все равно не удержать…

— Отчего же? Повторяю, если ты против, я не пойду.

— Обещай, что не смоешься слишком рано.

— Клянусь!

— Раз так, даю согласие.

— Правда?!

— При условии, что прихватишь с собой видеокамеру и магнитофон. Будешь моими глазами и ушами.

— В смысле «надо знать своего врага»? Не Нью-Йорк, а какой-то Древний Рим!

Я повесила трубку и выругалась в адрес Моники. Как умно она сделала ставку! Если кто и был идеальной кандидатурой на роль почетного гостя, то Нейл Дент. Ник Трубецкой олицетворял собой побитое молью прошлое русского дворянства, чей звездный час был незатейливо прихлопнут из револьвера в сыром подвале еще восемьдесят лет назад, а Нейл Дент — реальное величие нового времени, произрастающее из способности делать деньги.

Можно было суетиться, позвонить Бетти или Джун и выяснить все до конца, а можно — махнуть рукой и действовать по прежнему плану так, словно ничего не происходит. Второй вариант был не в пример благороднее, но я, конечно же, предпочла первый.

— Ты что-нибудь получала от нее? — с ходу спросила я Бетти.

— Ну да! Из-за розы, мать ее, я думала, что это второй тур твоего приглашения! Хотела позвонить и узнать, не спятила ли ты.

— Пойдешь?

— Конечно, нет. А вот Гил пойдет — Нейл покупает у него тот коллаж Матисса и «Стог» Моне.

— Может, Гил не заметил, что ее танцульки назначены на тот же день, что и мой ужин?

— Бизнес обязывает. Не волнуйся, Джо, сначала Гил появится у тебя.

— А нельзя, чтобы он у меня и остался?

— Джо, ради Бога! Это всего-навсего вечеринка.

— Мы обе знаем, что в Нью-Йорке не бывает «всего-навсего» вечеринок.

* * *

Субботнее утро началось с телефонных звонков: двое из числа приглашенных слегли с гриппом. Очевидно, начиналась эпидемия, потому что в течение дня звонки множились с пугающей быстротой, пока общее число заболевших не достигло двадцати девяти. Я склонялась к мысли, что это не грипп, а чума, и что имя ей — Моника де Пасси.

Каждый раз, когда звонил телефон, сердце у меня замирало при мысли, что это Брэд Томпсон. Черт возьми, ведь ради него и было задумано это мероприятие! Только бы он пришел! Тогда и затраты, и нервотрепка будут оправданы!