Священная ночь

В священную для мусульман ночь — на двадцать седьмое число месяца рамадан, именуемую «ночь судьбы» (или «могущества»), когда должны исполняться все надежды на милость Всемогущего, умирающий отец героини, все еще считавшей себя сыном, поведал ей правду о ее рождении, правду об украденной у нее женской жизни. И постепенно женщина освобождается от долгих лет обмана, от призрачности бытия, обретает новое дыхание и надежду на возрождение.

Слабый огонек свечи у изголовья умиравшего отца — символа Прошлого — постепенно замешается разгорающимся пламенем зари, и сама ночь, даровавшая героине Знание, становится источником вспыхнувшего Света Прозрения.

К этому образу, особо значимому в поэтике романа, и стянут весь пучок сюжетных «лучей». Невиданной силы свет прольется на героиню у могилы отца, где перед ее взором возникнут видения и сияющих «белых всадников», увлекающих ее вдаль, от «пропасти» прежних лет.

Посланница «ночи судьбы» понесет очищение в душный и мрачный мир обретенной реальности и вновь переживет новые муки и страдания, подвергнется пыткам и издевательствам над телом и душой. Ее религией станет Свет — не только Знания, Прозрения, Любви, но и человеческой солидарности, свет, способный «преодолеть мрак» невежества, отсталости, косности. И ее «предназначение Свету», которое в романе решается в соответствии с суфийской традицией как восхождение на священную гору, с вершины которой и льется свет истины, становится метафорой будущего очищения, избавления от мрака самого общества, униженного ханжеством, мифами извращенной обыденным сознанием религии и опустошенного бездуховностью.

Обыгрывая или по-своему интерпретируя мистический мотив восхождения человека к свету Абсолюта, Бенджеллун наделяет его аллегорической функцией вытеснения Мрака из жизни, где женщина, рождающая жизнь, лишена права распоряжаться своей судьбой.

Превращая Свет Истины в особого рода Маяк, стоящий на дороге Знания и Правды, писатель по-своему десакрализует традиционный мотив, возвращая ему земную сущность извечного стремления человека к свободе и счастью. Способность Бенджеллуна-художника удерживать смысл изображаемого на земных основах, возвращать унесенную романной фантазией мысль читателя к окружающей реальности, по-своему осуществлять «нисхождение» небесного Света и освещать им волнующие писателя проблемы национальной реальности и сделала «Священную ночь» событием литературной жизни.

Свет — лейтмотив всего творчества Тахара Бенджеллуна — от стихов 70-х годов до романа «Приют бедняков», написанного в 1999 г. Он присутствует в масштабном полотне художественного пространства всех произведений Бенджеллуна, протянувшемся от Марокко до Франции, в огромной галерее человеческих судеб, запечатленных и в таких масштабных романах, как «Опустив глаза», «Ночь ошибки», «Приют бедняков», и в более камерных — «День молчания в Танжере» (1990), «Человек сломавшийся» (1994), в его повестях и рассказах, пьесах и эссе, художественной и политической публицистике. Объяснение этому можно, конечно, искать в особой эстетической ориентации художника, стремящегося «согреть» Светом Надежды свое творчество. Но произведения Тахара Бенджеллуна лучше читать и в контексте истории его страны и его народа. И тогда будет понятно то страстное ожидание рассвета жизни, о котором сказал писатель устами героя романа «Писарь»: «Повсюду, где бы я ни был, мне не хватало моей земли… И все время я ищу к ней дорогу, ищу выход из лабиринта, ищу дверь, открыв которую я увижу светлый простор…»

С.В.Прожогина

Пролог

Нет ничего важнее истины. Теперь я стала старой и могу наконец жить спокойно. Могу говорить, не страшась ни слов, ни времени. Хотя и чувствую тягостное бремя. Но давит на меня не груз лет, а все, что не было высказано, все, что я скрывала, о чем умалчивала. Не ведала я доселе, что память, вобравшая в себя молчание и застывшие взгляды, может превратиться в тяжкую ношу, которая навалилась на плечи, мешая идти.

Мне понадобилось немало времени, чтобы добраться до вас. Друзья Добра! Площадь осталась таким же замкнутым кругом. Словно безумие. Ничего не изменилось. Ни небо, ни люди.

Я рада, что теперь я с вами. Вы — мое спасение, свет моих очей. Морщин у меня много, и все они прекрасны. Те, что на лбу, — это следы и отпечаток истины. Они — сама гармония времени. А на ладонях — линии судьбы. Видите, как они перекрещиваются, указывая пути рока, рисуя звезду, упавшую в воды озера.