Читаем Священная земля полностью

Он прошел через прихожую во внутренний двор. Из кухни донеслись сердитые крики. Менедем вздохнул. Его мачеха и повар Сикон снова спорили. Баукис, которая хотела быть хорошей хозяйкой по хозяйству, была убеждена, что Сикон слишком много тратит. Кухарка была также убеждена, что хочет, чтобы он провел остаток своей жизни, не готовя ничего, кроме ячменной каши и соленой рыбы.


Баукис вышла из кухни с совершенно мрачным выражением на лице. Оно сменилось удивлением, когда она увидела Менедема. “Оу. Приветствую”, - сказала она, а затем, как рабыня: “Я не ожидала, что ты вернешься домой так скоро”.


“Привет”, - ответил он и пожал плечами. Когда он смотрел на нее, ему было трудно думать о второй жене своего отца как о своей мачехе. Баукис была на десять или одиннадцать лет моложе его. Она не была поразительной красавицей, но у нее была очень приятная фигура: сейчас она была намного красивее, чем когда она вошла в дом пару лет назад в возрасте четырнадцати. Менедем продолжал: “Мне не хотелось оставаться здесь, поэтому я вернулся один, пока было еще светло”.


“Хорошо”, - сказал Баукис. “У тебя есть какие-нибудь предположения, когда Филодемос будет здесь?”


Менедем вскинул голову, показывая, что это не так. “Однако, если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что он, дядя Лисистрат и Соклей вернутся домой все вместе, с несколькими связующими, которые будут освещать им путь”.


“Звучит разумно”, - согласился Баукис. “Я действительно хочу поговорить с ним о Сиконе. Какая наглость у этого парня! Можно подумать, что он владел этим местом, а не был здесь рабом ”. Она нахмурилась так сильно, что между ее бровями появилась вертикальная линия.


Выражение ее лица очаровало Менедема. Все выражения ее лица очаровали его. Они были частью одного дома, поэтому она не закрывалась от его глаз вуалью, как обычно делали респектабельные женщины при мужчинах. Смотреть на ее обнаженное лицо было почти так же волнующе, как видеть ее обнаженной.


Ему пришлось напомнить себе, что нужно также обращать внимание на то, что она говорила.


Он дал своему отцу множество причин поссориться с ним - и у него также было множество причин поссориться со своим отцом. Он не хотел вносить в список измену с женой своего отца. Это могло оказаться убийственным делом, и он знал это очень хорошо.


Большая часть его, во всяком случае, не хотела включать в список измену с Баукис. Одна часть так и сделала. Эта часть зашевелилась. Он сурово усилием воли вернул его в состояние покоя. Он не хотел, чтобы Баукис заметил такое шевеление у него под туникой.


“У Сикона есть своя гордость”, - сказал он. Разговор о ссорах на кухне мог бы помочь ему отвлечься от других мыслей. “Может быть, у вас с самого начала получилось бы лучше, если бы вы попросили его быть более осторожным в том, что он тратит, чем маршировать туда и отдавать ему приказы. Это подставляет ему спину, ты же знаешь.”


“Он раб”, - повторил Баукис. “Когда жена его хозяина говорит ему, что делать, ему лучше быть внимательным, иначе он пожалеет”.


Теоретически она была права. На практике рабы с особыми навыками и талантами - а у Сикона было и то, и другое - были почти так же свободны делать все, что им заблагорассудится, как и граждане. Если Баукис этого не знала, значит, она жила уединенной жизнью до замужества. Или, может быть, ее родители были из тех, кто относился к рабам как к вьючным животным, которые случайно могли говорить. Их было несколько.


Он сказал: “Сикон здесь уже давно. Мы по-прежнему процветаем, и едим не хуже многих людей, у которых больше серебра”.


Нахмурившийся Баукис стал еще глубже. “Дело не в этом. Дело в том, что если я скажу ему сделать это так, как я хочу, он должен это сделать”.


Философская дискуссия -вот что это такое, понял Менедем. Я с таким же успехом мог бы быть Соклатосом. Я веду философскую дискуссию с женой моего отца, когда все, что я хочу сделать, это наклонить ее вперед и . ..


Он вскинул голову. Баукис сверкнула глазами, думая, что он не согласен с ней. На самом деле, так оно и было, но в тот момент он был не согласен с самим собой. Он сказал: “Ты должен видеть, что ничего не добьешься, бросившись прямо на него. Если ты пойдешь на компромисс, возможно, он тоже пойдет”.


“Может быть”. Но жена Филодемоса, судя по голосу, не верила в это. “Я думаю, он просто думает, что я какая-то дурочка, пытающаяся отдавать ему приказы, и ему это совсем не нравится. Что ж, для него это очень плохо”.


Она вполне могла быть права. Ни один эллин не захотел бы подчиняться командам женщины. Сикон не был эллином, но он был мужчиной - а эллины и варвары в некоторых вещах соглашались.


“Я говорил с ним раньше”, - сказал Менедем. “Ты бы хотел, чтобы я сделал это снова? Если немного повезет, я заставлю его образумиться. Или, если я не могу этого сделать, может быть, я смогу напугать его ”.


“Мне не очень повезло с этим, но ведь я всего лишь женщина”, - кисло сказала Баукис. Однако через мгновение ее лицо озарилось надеждой: “Не могли бы вы, пожалуйста, попробовать? Я был бы бесконечно благодарен ”.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес