Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

Я оказался в дурацком положении. Пришел в Чистый переулок и говорю: «Владыка, они не хотят. Ничего не поделаешь». – «Ну, раз нет – так нет». Начал мне говорить: «Я хочу быть патриархом, потому что пока я единственный, кто способен на это дело, а они напрасно думают, что одни идейные, я тоже из неверующей семьи, из партийной. Обратился и пришел в Церковь. Но мы не можем допустить, чтобы государственные и церковные законы противоречили друг другу». Я говорю: «Конечно, не можем. Да никто этого и не требует вовсе. Речь идет о том, чтобы соблюдались законы – государственные и церковные». Он это пропустил мимо ушей. Говорил, что должно быть полное согласие между Церковью и государством. Я не отрицал этого – и сейчас не отрицаю! Раз уж существует государство, какие ни есть у него законы, – надо с ними считаться. Впоследствии, официальные лица мне говорили: какие злодеи эти Эшлиман и Якунин! Я отвечал, что злодеи – те, кто спровоцировали их на это письмо. Те государственные лица на местах, секретари обкомов, которые осуществляли закрытие храмов и монастырей. Хрущевские инструкции создали ситуацию, которая породила это письмо. Вот кто виновник. Виноваты не те, кто протестует против нарушений, а нарушители закона.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский)

Потом начался некоторый застой – священники Глеб и Николай начали отрицать Церковь все больше и больше. Патриарха называли только по фамилии – Симанский. На основании теории, что митрополит Сергий незаконно возглавил Церковь, говорили, что и патриарх Алексий незаконный. Хотя это не связано с понятием законности. Незаконность одного патриарха не влияет на законность другого. Не существует общепризнанных канонов, как избирать патриарха. Значит, никто не может претендовать на законность или каноничность. Они не признавали патриарха – ездили частенько в Тбилиси, общались с грузинским патриархом. Тот к ним относился хорошо, давал деньги. В Грузии в те времена не действовали ни церковные, ни гражданские законы. Царил полный произвол. Им нравилось туда ездить. Они часто бывали в Новом Афоне, облюбовали несколько мест и жили там»¹².

За рубежом письмо двух священников имело широкий резонанс в православной среде. На него сочувственно откликнулись в США протоиерей Александр Шмеман, а в Париже – Никита Струве. Он писал: «Письмами двух священников не только восстанавливается достоинство Церкви, ими продолжается старый процесс оздоровления церковного строя. С давних времен, с неудачной и ненужной попытки патриарха Никона подчинить себе гражданскую власть, Церковь поработилась государству, тем самым утратив и свою внутреннюю свободу. Подчинение государству ведет неминуемо к утрате соборного начала, замененного своего рода непогрешимым авторитетом одного лица или небольшой группы. Подчиняться государству Церковь может лишь в лице своего возглавителя или верхушки, но не как свободное целое. Не случайно в синодальный период не было соборов, хотя фактически они были возможны. Конечно, нельзя провести знак полного равенства между подчинением Церкви правовому и номинально христианскому государству и порабощением Церкви государству активно безбожному. Во втором случае подчинение Церкви имеет кощунственный характер, хотя и находит себе ряд смягчающих обстоятельств.