Священный мусор (сборник)

В результате захвата заложников на Дубровке и последующего их освобождения с использованием газа, относящегося к военным отравляющим веществам, погибло 130 (официально) или 174 (неофициально). 119 из погибших (официально) скончались в больнице. Какой именно газ был использован для «выкуривания», не сообщили, однако, по заявлению главврача Москвы господина Сельцовского, «в чистом виде от приема таких средств не погибают». Остается по сей день невыясненным, по какой причине погибли 119 человек, вывезенные из зала Дома культуры.

Эффективность этой двойной операции — по захвату Дубровки и по ее освобождению — складывается из двух составляющих: погибшие от рук бандитов и погибшие от рук освободителей. Последних значительно больше.

Спустя чуть более двух лет произошел еще один захват заложников — в Беслане, в 2004 году. Первого сентября, когда о захвате уже было известно, на Новой сцене Большого театра происходило вручение литературных наград. Лучшие книги этого года, их авторы и издатели, получали награды. Первым словом, которое произнес вручающий премию писатель и драматург Эдвард Радзинский, было слово «Беслан». Труппа Большого театра в интервалах между награждениями демонстрировала наш знаменитый балет. На улице шел дождь, потом он перестал, и начался жаркий не по сезону осенний вечер… Жизнь, запланированная позавчера, сегодня теряла какой бы то ни было смысл…

Когда об этом говорили, в Москве, возле метро «Рижская» прогремел взрыв. Погиб один из издательских сотрудников, который вышел из машины у «Рижской», чтобы купить цветы жене в день ее рождения.

Мы очень медленно осознаем происходящее: терроризм в том виде, который мы знали понаслышке, — взрыв школьного автобуса в Иерусалиме, взрыв бомбы в университетском кафе или на дискотеке в Тель-Авиве, — казался местным явлением весьма далекого Ближнего Востока. Локальный конфликт на окраине мира, где палестинцы борются за свои права, взрывая что под руку попадется… Что-то взрывают малоизвестные нам баски и вечно взрывные ирландцы. У нас свои собственные нарушения прав и свои домашние заботы.

Рухнули нью-йоркские «Близнецы». В ужасе мы прилипли в те часы к телевизору: мы уже как будто видели все эти кадры в фильмах-утопиях о конце нашего мира, режиссеры их придумали, операторы сняли, техники выполнили прекрасные спецэффекты. Что это — забежавшее вперед воображение? Кадры кинохроники — красивая арабская женщина в очках, с виду школьная учительница, ликует по поводу лучшего в мире теракта — обошли весь мир.

Это было объявление войны. Исламские фундаменталисты объявили, что наш мир им не нравится. Откровенно говоря, нам самим наш мир тоже не очень нравится, многие усматривают в нем маленькие изъяны и большие пороки, и мы сами критикуем его справа и слева, сверху и снизу.

Итак, наш — не исламский, а более или менее христианский — мир, возмутившись злодеянием, все-таки стал искать оправдательный материал для исламистов: и впрямь, американская политика… того… туповата… топорна… высокомерна… надо бы понежнее и пополиткорректней… как бы кого не обидеть… Оно и правда: и слоны, и ослы очень уж неловко ведут себя в восточной посудной лавке — черепки разлетаются. Но позвольте уж нашему кривому, косому и хромому миру самому себя исправлять. Без окрика исламских фундаменталистов, что они нас накажут за то, что мы не так веруем. Не в того Бога!

Да как хотим, так и веруем! Более того: не хотим, так и вовсе не веруем ни в какого Бога. И уж в того, который заставляет бедных мусульманских женщин надевать пояса шахидок, не уверуем никогда.

Но Запад Западом, а у нас есть и свой собственный сюжет: война в Чечне, властями спровоцированная, бездарно затянутая, не остановленная в тот момент, когда это было еще возможно, открыла исламистам замечательную площадку для действий. Двести пятьдесят тысяч погибших, двести пятьдесят тысяч вдов и матерей, потерявших своих детей — с обеих сторон, двести пятьдесят тысяч — кто сосчитает? — сирот. Из них сегодня вербуется армия ненависти — с обеих сторон. Справедливости в мире нет и никогда не было! Нет и никакой симметрии в делах зла. Уведенный федералами и пропавший без вести чеченский подросток отзывается появлением трех боевиков: это его братья пошли за него мстить. Такова логика горца. Она вырабатывалась столетиями, и генерал Ермолов, завоеватель Кавказа, мог бы это подтвердить.