Священный цветок

Это были Хассан-бен-Магомет и работорговцы! В этот момент появился Бабемба с некоторым числом воинов.

— В нашу страну пришли работорговцы, мой господин Макумазан! Они незаметно подкрались к нам под покровом тумана. У северных ворот стоит их посланец, требующий, чтобы мы выдали им вас, белых людей, и ваших слуг. Кроме того, он требует, чтобы мы дали им сотню юношей и сотню девушек для продажи в рабство. Он говорит, что если мы не исполним этого, то будем все убиты, за исключением юношей и девушек, и что вы, белые люди, будете преданы смерти через сожжение. Этот посланец говорит от имени какого-то Хассана.

— Вот как! — спокойно ответил я. — И Бауси намерен выдать нас?

— Разве может Бауси выдать своего кровного брата Догиту и его друзей? — с негодованием воскликнул старик. — Бауси посылает меня к своему брату Догите за приказаниями, исходящими от мудрости белых людей, которая говорит твоими устами, мой господин Макумазан!

— В таком случае, — сказал я, — вот приказание Догиты, высказанное моими устами: пойди к посланцу Хассана и скажи ему, чтобы он спросил своего господина, помнит ли он содержание письма, оставленного двумя белыми людьми в расщепленной палке около своего лагеря? Пусть он передаст ему, что для белых людей настало время исполнить свое обещание и что не позже завтрашнего дня он будет висеть на дереве. Потом, Бабемба, собери своих воинов и постарайся как можно дольше удерживать за собой северные ворота, защищая их стрелами. После этого отступи через город и присоединись к нам. Мы укрепимся на скалистом склоне горы, лежащей против южных ворот. Прикажи нескольким воинам увести из города всех стариков, женщин и детей. Пусть они пройдут через южные ворота и укроются в лесистой местности, лежащей за горой. Пусть они не медлят и идут туда сейчас же.

Он побежал, отдавая на ходу приказания.

— Теперь нам надо уходить, — сказал я.

Мы забрали все ружья, заряды и кое-какие вещи и вместе с оставшимися при нас несколькими воинами Бабембы направились через город к южным воротам, ведя с собой двух ослов и белого быка. По дороге я приказал Самми, имевшему весьма испуганный вид, вернуться в наши хижины и взять оттуда несколько одеял и пару котелков для варки пищи, в которых могла встретиться надобность.

— О, мистер Квотермейн, — сказал он, — я повинуюсь вам, хотя весь дрожу от страха!

Он ушел, и когда я спустя несколько часов вспомнил о нем, то оказалось, что он не возвратился. Я понял, что он погиб, и тяжело вздохнул, так как был к нему очень привязан.

Вероятно, он, будучи охвачен страхом, побежал с одеялами и котелками не туда, куда следовало, и был убит.

Вначале идти через город было сравнительно легко; но когда мы пересекли рыночную площадь и пошли узкой улицей, ведущей к южным воротам города, то продвигаться вперед стало очень трудно, так как вся улица была запружена толпой испуганных беглецов: стариков, женщин и детей. Однако мы в конце концов выбрались из города и, взойдя на гору, заняли удобную позицию почти на самом ее гребне, где деревья и камни представляли надежное прикрытие от пуль. Кроме того, мы построили из камней небольшую стену. Сопровождавшие нас беглецы не остановились здесь, а последовали по дороге дальше и исчезли в лежавшей позади нас лесистой местности.

Я предложил брату Джону взять наших животных и вместе с женой и дочерью последовать за беглецами. Он, по-видимому, был склонен согласиться на это — не ради себя, конечно, так как он был бесстрашным человеком. Но обе леди наотрез отказались от этого. Мисс Хоуп заявила, что она останется со Стивеном, а ее мать сказала, что вполне полагается на меня и предпочитает остаться здесь. Тогда я предложил Стивену бежать вместе с ними, но он так рассердился, что я вынужден был прекратить разговор об этом.

Итак, они остались. Мы поместили их в небольшой пещере около источника, на самой вершине горы, где они были в полной безопасности от пуль. Кроме того, мы дали им по двуствольному ружью и заряженный пистолет.

XX. Битва у ворот

Вскоре у северных ворот города началась сильная пальба, сопровождавшаяся громкими криками. Вначале все было скрыто от нас густым туманом. Но вскоре после начала стрельбы теплый ветер, всегда следующий за такими туманами, поднял и постепенно рассеял его. Тогда Ханс, взобравшись на одно из деревьев, растущих на гребне горы, сообщил нам, что арабы приближаются к северным воротам, стреляя на ходу, в ответ на что мазиту пускают в них стрелы из-за окружающего город палисада.

Я должен сказать, что этот палисад стоял на небольшой земляной насыпи, и многие из составлявших его бревен, попав на плодородную почву, пустили ростки, так что он стал похож на живую изгородь. С внутренней и наружной стороны он оброс густыми зарослями колючей дикой груши и высокими кактусами.