Священный цветок

— Я вынужден покинуть вас, мистер Квотермейн, — сказал мистер Соммерс, запирая за Бриггсом дверь, — но обещайте мне не показывать никому цветка до тех пор, пока я не вернусь. Я вернусь не более чем через полчаса.

— Хорошо, мистер Соммерс. Я подожду вас в аукционном зале полчаса и обещаю, что до вашего возвращения никто не увидит этого цветка.

— Благодарю вас. Вы хороший человек. Я обещаю, что, насколько это от меня будет зависеть, вы ничего не потеряете за вашу доброту.

Мы вместе вышли в аукционный зал, где мистер Соммерс вдруг что-то вспомнил.

— Вот беда! — воскликнул он. — Я чуть не забыл об этой Odontoglossum note 17

! Где же Вудден? Вудден! Идите сюда, мне надо поговорить с вами.

Лицо, названное Вудденом, повиновалось.

Это был мужчина лет около пятидесяти, с большими руками, ладони которых были покрыты мозолями и ногти стерты, что характеризовало его как рабочего.

Одет он был в черный костюм, какой носят на похоронах люди рабочего класса. Я сразу решил, что это садовник.

— Вудден, — сказал Соммерс, — у этого джентльмена есть самая замечательная орхидея во всем мире. Присматривайте, чтобы его не ограбили. В этом здании, мистер Квотермейн, есть люди, которые из-за этого цветка не задумаются убить вас и выбросить ваш труп в Темзу, — мрачно прибавил он.

Получив такую инструкцию, Вудден устремил на меня свои блеклые глаза с выражением, показывавшим, что мое появление чрезвычайно удивило его. Потом, взявшись рукой за прядь своих волос песочного цвета, он спросил:

— А где же эта орхидея, сэр? Я указал на жестяную коробку.

— Да, она там, — продолжал Соммерс, — и вы должны охранять ее. Мистер Квотермейн, если кто-либо попытается ограбить вас, позовите Вуддена, и он расправится с ним. Это мой садовник, на которого я вполне полагаюсь.

— Да, я расправлюсь с ним, — сказал Вудден, подозрительно оглядываясь и сжимая свои огромные кулаки.

— Теперь слушайте дальше, Вудден. Видите вы вон ту Odontoglossum Pavo? — он указал на растение, стоявшее посреди небольшого столика под аукционной трибуной. Растение было покрыто чрезвычайно красивыми цветами. На конце каждого цветочного лепестка было пятнышко, имевшее очень большое сходство с глазом павлиньего пера, почему, я полагаю, и цветок назывался Pavo, т.е. павлиний.

— Я думаю, хозяин, что это самый красивый цветок во всей Англии, — убежденно ответил Вудден. — Тут многие вертятся вокруг него, словно собаки около крысиной норы. И, видно, недаром!

— Это верно, Вудден. Но слушайте. Мы должны во что бы то ни стало приобрести этот цветок. За мной прислал отец. Я скоро вернусь, но могу и задержаться. В последнем случае вы будете действовать от моего имени. Вот визитка.

Он взял карточку и нацарапал на ней:

Мой садовник Вудден уполномочен мною действовать от моего имени. С.С.

— Теперь, Вудден, — продолжал он, когда карточка была передана аукционеру, — смотрите, чтобы Pavo не ускользнула из ваших рук. С этими словами он ушел.

— Что сказал мой хозяин, сэр? — спросил меня Вудден. — Я должен приобрести этот цветок, сколько бы он ни стоил?

— Да, — ответил я, — я тоже понял его так. За этот цветок, я полагаю, придется заплатить изрядную сумму денег, пожалуй, несколько фунтов.

— Возможно, сэр. Я знаю только то, что я должен купить его. Вопрос о деньгах не останавливает моего хозяина, когда дело идет об орхидеях.

После этого мы расстались. Я удалился в свой угол, между тем как Вудден стал около стола, поглядывая одним глазом на Pavo, а другим на мой жестяной ящик.

Продажа понемногу прекратилась.

На аукционе было так много засушенных орхидей одного особенного сорта, что на всех них не нашлось покупателей.

Наконец жизнерадостный мистер Примроуз обратился с трибуны к собранию.