Святая война. Начало (СИ)

На берегу загорают парень и девушка, а в воде плещется мальчишка.

— Пап можно я залезу на трубу и оттуда нырну?

— Нет Илюш, там высоко.

— Ну пап. — канючит пацан.

Женщина что-то говорит мужчине, и они заходят в воду. Объясняя что-то пацану, они берутся с мужчиной крест на крест, за руки. И к ним залезает мальчишка, а они его подбрасывают в воду. Ребёнок выныривает и радостно кричит.

— Ещё! Еще давай!

Мужчина и женщина веселело смеются. Я узнаю их и тоже улыбаюсь…

… Солнце и вода умиротворяют. На берег из тумана выходит пожилой мужчина, он весь седой. Видно, что ему далеко за семьдесят, движения не торопливые.

— Илюшка хватит плавать! Вылазь давай! Не время ещё! РАНО тебе.

Я узнаю его — дедушка. Живой!?

— Внук. Рано ещё! — провожает он меня глазами.

В груди зарождается какая-то тревога. Пагода портится. Набегают тучи и поднимается ветер…

… На берегу стоит красивая, но очень грустная женщина. По её щекам текут слёзы. На руках она держит маленькую девочку, она беззвучно плачет. А по другую руку стоит молодая, высокая девчонка…

— Лера?… Вика? … Катя? …

Я начинаю грести к ним, но получается плохо. Течение ускоряется, а я гребу изо всех сил. Кричу им что-то, а они с надеждой в глазах бегут по берегу за мной…

***

— Просыпайся ведун, — услышал стариковский голос.

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на странной поляне. Но какой-то неправильной, не реальной. Светло-серую землю покрывала ржаво-зелёная трава. По краю поляны росли ржаво-коричневые деревья, с жёлто-серыми листьями. Вообще во всём, что меня окружало, преобладали ржавые и серые цвета. Даже воздух и небо были серыми.

Передо мной стоял высокий, метра два с половиной, крепкий старик, одетый в длинный белый балахон, подпоясанный толстой бечёвкой. Он был слеп, во всяком случае глаза его закрывала повязка. Длинные седые волосы спадали ниже плеч. Длинная аккуратная борода, заканчивалась на уровне груди. В руках он держал длинную палку, со множеством веток в навершие.

Старик напоминал мудреца или волхва из сказок. Он весь лучился силой.

— Что…? Ведун…? — растерянно прошептал я.

Мысли текли ещё очень медленно и вяло, как после долгого сна. Всё окружающее воспринималось мимоходом. На автомате, не как реальность. Кисель в голове не желал развеиваться.

— Где это я? Кто ты? — продолжал я тупить.

У меня много имён…, некоторые зовут меня Харон! — ответил странный старик.

— Харон!? — выкрикиваю испуганно. — Получается я умер… Блин, чё теперь делать-то?

— Успокойся! — повысил голос старик. — Нет пока.

— Ммм. — только и смог выдавить я.

— Ты ведун или прозревший. Это те, кто дотянулся и применил — дар. Ну или искру Творца.

— Что? Какую искру?

— Что бы ты не хлопал глазами и не задавал тупых вопросов — попробую объяснить. — Ты находишься в междумирье или чистилище.

— Ещё лучше, — продолжал недоумевать я. — А как отсюда выбраться?

— НЕ ПЕРЕБИВАЙ! — прогрохотал старик.

Вжал голову в плечи, заткнулся. Звуковой удар ошеломил меня. А дедок то реально не простой.

— Хорошо, хорошо! Уже молчу.

— Как я сказал, ты находишься в междумирье, в одном из его карманов. Отсюда можно попасть в любой из миров, главное знать — КАК.

В любой из миров, бредит он что ли. — подумал я… Да какой на хрен Харон. Уже решил сказать юмористу, что обо всём этом думаю, как старик повернул ко мне голову и спокойно сказал.

— Это всё очень серьёзно мальчик, для твоего мира серьёзно. Так что слушай и запоминай.

И старик начал рассказывать про сотворение мира, про предавших Творца детей. Которых мы знаем под названием Сатана, демоны.

— Сатана, демоны, черти, бесы, — всё это падшие. Когда-то они все были его детьми, его созданиями. Это произошло на заре времён, когда вся вселенная была ещё молодой. Существует бесконечное множество миров и великое множество измерений.

Многомерность измерений, — повторил я про себя. Вдруг вспомнив, прочитанную мной книгу Тармашева — «Древний», там тоже описывались многомерные миры. Хотя там был завуалированный подтекст про клопов, которых пора сбросить со своего тела. Или он их называл социальными уродами.

— Ты живёшь в трёхмерном мире и воспринимаешь всё сущее так же. Когда существа, живущие в мире, теряют Веру, в мир проникают падшие и выпивают его. Вы люди погрязли во грехе и по сути вы виноваты в том, что сейчас происходит на вашей планете.

— А как-же церкви. Ведь у нас много церквей, туда ходят люди и молятся. — произнёс растерянно я. Мысли путались.

А сам вспомнил беседу с соседом. Он был священником, хотя почему был — есть. На спорные религиозные вопросы, он отвечал — это моя работа и я на неё хожу. Как ты и ещё несколько миллиардов людей.

— Не искренне веруют. Ваша земная, самая демократическая страна, объявляет слабое государство врагом, вводит туда войска и грабит её. Убивая стариков, женщин и детей, они несут демократию. Президент другой страны со своей шалупонью — депутаты, чиновники — доят страну. Ваши старики побираются на мусорках, а президент говорит о достойной пенсии. ЭТО верующие люди? Да и остальные живут по принципу — подставь ближнего или ближний подставит тебя.