Святитель Григорий Богослов

Отсюда ясны и выводы по отношению к духовно-нравственной жизни. Пришествием Иисуса Христа «человек переселяется или, точнее сказать, возвращается к Богу», а потому христианин и живет только во Христе, подражая Его страданиям, с Ним рождаемый, распинаемый, спогребаемый и совосстающий[514]. Постоянно нося в своем сердце образ Божественного Страдальца и твердо уповая на Его помощь, христианин очищается нравственно в борьбе с собственными страстями, каковая борьба неизбежно сопровождается для него душевной болью или страданиями. Но этим именно путем страданий верующий и сам приобщается Христу, прививается к Нему, как ветвь к лозе (Ин. 15:1–8), прививается снова к дереву духовной жизни; исторгая из своего существа привитые отвне семена порока, христианин напрягает вместе свое нравственное усилие к тому, чтобы развить в себе ростки жизни высшей, божественной, и этим путем обновляется внутренне и пересозидается. «Ибо мне, — пишет св. Григорий, — необходимо претерпеть сие спасительное изменение, чтобы как из приятного произошло скорбное, так из скорбного вновь изникло приятное»

[515]. Задача христианина — соделаться богом ради Христа, ибо «Он стал человеком для нас»[516]. Потому христианин имеет в виду одно спасение и ставит ни во что все видимое[517]

. Он выше всего дольнего и человеческого; постоянная забота его о внутреннем очищении[518]. Он всегда приносит Богу в жертву самого себя, идя лучшим путем, ведущим к совершенству, путем смирения и уничижения, разительный пример которых дан в лице Самого пострадавшего Иисуса[519]. Любовь же ко Христу усыпляет в христианине человеческие вожделения, чему примером служат христианские мученики и подвижники

[520]. Христианин после крещения вступает в новую жизнь, совершеннейшую. Очищение Духом и водой, «вспомоществуя первому рождению, из ветхих делает нас новыми, из плотских, каковы мы ныне, богоподобными, разваряя без огня и воссозидая без разрушения. Ибо, кратко сказать, под силой крещения разуметь должно завет с Богом о вступлении в другую жизнь и о соблюдении большей чистоты»[521]. Как Сыны Божий и сонаследники Христу, христиане составляют в Нем единый союз любви[522]

. Христос же, подобно магниту, привлекает к себе всех и «как человек (потому что еще с телом, какое воспринял) и ныне молится о моем спасении, пока не соделает меня богом»[523].

Христианская проповедь о спасении человека во Христе завершается учением о будущей, загробной жизни, об имеющем некогда произойти полном восстановлении союза людей с Богом, нарушенного их падением. Конец нынешней мировой истории, по христианскому учению, будет началом вечного Царства славы. В этом учении дается новое основание христианской нравственности — основание эсхатологическое[524].