Святитель Спиридон Тримифунтский

«Наступила тревожная ночь 18 февраля. Как записано было в шканечном журнале корабля «Св. Павел», в час ночи — «ветер тихий, временно с нахождением шквалов», в пять утра — «ветер тихий, небо облачно, изредка блестящие звезды». «Их расположение благоприятно для вас», — мог бы сказать Ушакову посланник Томара, любивший гадать. Но не на звезды надеялся Ушаков, не зыбкое их мерцание порождало уверенность адмирала. Он уверен был в русском моряке, в опытности своих командиров, в их боевом умении, в четком и продуманном до мелочей плане военных действий.

В шесть утра взошло солнце. Как обычно, его приветствовал пушечный выстрел, в 6 часов 15 минут затрепетали флаг и гюйс. На всей эскадре прошло заметное шевеление. В 6.30 сигнал повторился. Один за одним поднимали якоря русские и турецкие корабли. Сигнал и два пушечных выстрела вызвали канонаду с южной и северной батареи.

Да, так начался победоносный штурм Корфу, так началась одна из самых знаменитых баталий Российского флота. Вначале вперед выдвинулись фрегаты «Казанская Богородица», «Св. Николай» и «Григорий Великая Армения» в сопровождении турецких кораблей. 130 сигналов с адмиральского корабля были лаконичны и четки, их значение было расписано заранее.

...атаковать первую батарею острова Видо...

...сбить пушки и отогнать людей от пушек...

...атаковать вторую батарею... сбить пушки... отогнать людей от пушек...

...поднять всей эскадре марс-реи...

...идти всем своим курсом...

...атаковать третью батарею...

...встать на якоря и бить по батареям...

Видо кипел, как в котле. Русские корабли выстроились полукружьем, развернулись пушечными портами к берегу и опоясались вспышками. Ядра огненными стрелами проносились в ту и другую сторону... снесло земляное укрытие у второй батареи... перевернуло пушку на третьей... картечью скосило стрелков на вершине холма.

... Содрогнулся «Святой Николай», полетели щепки от грот-марса-рея... раскололась лодка с десантными орудиями... пошли на дно пушки, банники, пыжевики, пороховые картузы... отстегивая портупеи, сбрасывая подсумки, вырывались из водяного плена солдаты десанта.

Бой разгорался, но вот что-то в нем изменилось. Ушаков почувствовал, что вторая и третья батареи стреляют вразнобой и реже. Отдал сигнал:

— Эскадре вести десант между второй и третьей батареями...

Через несколько минут отдал второй:

— Эскадре вести десант между третьей и четвертой батареями...

Гребные суда заскользили к бухточкам и выступам острова. Флейтисты заиграли подбадривающую мелодию, под которую солдаты выскакивали прямо в воду, слегка приостанавливались, стреляли по верховым скалам, затем карабкались вверх. Одни бросали на рвы и канавы лестницы, другие подносили доски, образовывая легкие мосты, третьи расчищали завалы из колючих кустов, деревьев и камней припасенными заранее баграми. Все было продумано многоопытным адмиралом для штурма... Заминка, короткая атака — и французы выбиты со второй батареи. На третьей батарее поднят турецкий флаг. Затрепетал еще один флаг адмирала. Еще вчера в приказе Ушаков написал: «Вместо знамен иметь с собой флаги; флагов с собою иметь надлежит до десяти. Все батареи, которые овладены будут, поднимать на них флаги, оные означать будут нашу победу...»

Флаги вздымались то здесь, то там. Победа приближалась...

А у Мандукио и у Беницы тоже кипело. Ядра колотили стены крепости, и те покряхтывали от мощных и частых ударов, боясь рассыпаться. На Сальвадор — предмостное укрепление французов — надвинулись, пошли, побежали албанцы, турки, русские пехотинцы. Гигантский взрыв вспучился пузырем перед стенами, забросил комья земли внутрь бастиона. Лестницы вырастали деревянным частоколом у стены. Французские солдаты бежали по вырытым ходам в крепость. Форт пал. Войска союзников готовились к новому прыжку.

А у Видо все кончалось.

— ...всей эскадре умножить десант сколь наивозможно...

— ...послать пушки к десанту между четвертой и пятой батареями...

Шлюпки, десантные корабли, фелюги, опорожняясь и застывая в ожидании, лепились к берегу.

Французы были загнаны на середину острова и там, вырываясь от турок, бежали к русскому флагу. И было от чего. За голову француза турецкие командиры выдавали несколько золотых монет. Немало для горца из бедного селения, да и для регулярного солдата вполне прилично. Все деньги раздали им русские офицеры, да и солдаты выскребли карманы до остатка, спасая от усечения голов бывших врагов. Генерал Пиврон, что командовал уже сдавшимся гарнизоном, озирался на кровавое пиршество войны. Его самого только что вытащили из бочки, куда он спрятался от турецких ятаганов...

... Кейзер-флаг на первой батарее! Видо наш!

Ушаков кивнул и повернулся в другую сторону, там на «Богоявлении Господнем» было наверняка тяжко. Он сражался с «Леонардом» и фрегатом «Струве», не пускал подкрепление на Видо, бил по крепостным пушкам.