Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России

Граф Л. Толстой в своих недавних произведения («Крейцерова соната», «Послесловие к ней», «Юлий и Памфил») допускает лишь такой брак, в котором муж относится к жене своей только как к сестре. Это и есть, по нему, настоящий христианский брак: «Церковные же учения, незаконно называющие себя христианскими, потеряли истинный идеал целомудрия, данный Христом, и взамен этого попытались установить такой брак, в котором и плотская любовь признается законной; но это лишь церковный брак, а не христианский: христианского, в таком смысле понимаемого брака не может быть, ибо он противен учению Христову».

Цель настоящей статьи – показать, что учение Святой Церкви о браке неизмеримо выше учения графа Толстого о том же предмете и что воззрение первой, а не второго, есть воззрение христианское…

Брак как нравственный союз мужчины и женщины допускает и граф Толстой, но он не понимает его во всей глубине и полноте: в христианстве брак не только нравственная связь, но и благодатный союз, таинство: тайна сия велика есть: аз же глаголю во Христа и во Церковь (Еф. 5: 32); союз мужа и жены в христианстве есть образ таинственного, благодатного союза Христа с Церковью…

Другая сторона в браке – физическая. Граф Толстой со всей беспощадностью нападает на эту сторону; в браке он признает только одну нравственную сторону: единство идеалов, подвигов, духовное сродство, плотская же любовь не должна иметь места в нем. Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем

(Мф. 5: 28) – эти слова Спасителя, по взгляду Толстого, относятся не к чужой, посторонней женщине, а преимущественно к жене. Целомудренный, настоящий брак это тот, в котором муж смотрит на свою жену только как на сестру… Правда, чрез это прекратится род человеческий, так как невозможно продолжаться без естественного рождения, но дело в том, что ему незачем продолжаться. Зачем жить? Шопенгауэры, Гартманы, да и все буддисты утверждают, что благо заключается в том, чтобы не жить. К этому Толстой присоединяет еще и христианские церковные учения, проповедующие кончину мира и рода человеческого.

Что и по учению Христианскому мир кончится и размножение рода человеческого прекратится, это верно, но когда и где это будет? Христос Спаситель сказал некогда апостолам: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти. (Деян. 1:7). Значит, от воли Господа, а не от нашей воли, зависит положить предел размножения рода человеческого и открыть новое царство, где ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии

(Мф. 22: 30)…

Бог не только до падения благословил первых людей на размножение, но и после потопа, когда род человеческий давно уже находился в состоянии падения, повторяет Свое благословение сынам Ноя, рече им: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт. 9: 1).

И это потому, что, по библейскому взгляду, хотя человек грехом и внес порчу в природу и жизнь, однако ни та, ни другая не есть сплошное зло, как утверждают пессимисты, а за ними и Толстой…

Мир был создан прекрасным, в нем царила гармония, но вот через грех вошло в него зло. Это стал мир греха, смерти, тления, но тем не менее он – мир Божий, в котором разрушающие силы находят себе постоянное противодействие со стороны силы творческой и созидающей и в котором благость и милосердие Божие обнаруживаются в бесчисленных проявлениях…

Вообще пессимистическое настроение в смысле полного и всецелого отвращения от всей и всякой жизни не есть нормальное и всеобщее чувство: все живое в природе любит жизнь и отвращается от смерти. В жизни благо, а отнюдь не в самоуничтожении. Поэтому даже ветхозаветный писатель, изобразивший всю суетность настоящей жизни, говорил: поди, ешь с веселием хлеб твой и пей в радости сердца вино твое, коль скоро Бог благоволит к делам твоим. Пусть всякое время одежды твои будут белы и пусть масти не оскудевают на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все время суетной жизни твоей и которую дал тебе Бог на все суетные дни твои, потому что эта доля твоя в жизни и в трудах твоих (Екл. 9: 7–9).