Святое дело

Отец Василий недоуменно хмыкнул и отправился к первому корпусу. Именно здесь проводились немногочисленные хирургические операции. «Никак Костя и впрямь за ум взялся? – порадовался за друга священник. – Может, и правда пить бросит? Снова операции начнет делать...» Если честно, он любил посидеть с Костей за рюмашкой, но и закрывать глаза на то, в какую пропасть катится его школьный друг, не хотел.

А у самого входа в первый корпус его внезапно оттерли от дверей.

– Посторонись! – прорычал санитар, и священник метнулся в сторону – изнутри выносили кого-то на складных больничных носилках.

– Петя! В область гони! – крикнул от дверей внезапно объявившийся главврач. – И сразу к Самсонову! Знаешь?!

– Конечно, Константин Иванович! – откликнулся Петя.

– Что у тебя за суета? – подошел к товарищу священник.

– А-а, Мишаня... привет. – Костя нервно затянулся сигаретным дымом. – Ты извини, мне сейчас некогда. Пока со всеми не разберусь, не вырвусь.

– А когда ты со всеми разберешься? – полюбопытствовал священник.

– Ой, не знаю! – покачал головой главврач и швырнул окурок в урну. – Тут менты такую кашу заварили! Конца-краю не видно! Ну, я побежал. Извини.

Главврач скрылся в полутемном по причине экономии электроэнергии коридоре, и священник печально вздохнул. «Завтра же добьюсь у Скобцова приема! – решил он. – Это не дело!»

* * *

Он пришел домой уставший, словно весь день работал грузчиком. Ольга молча поставила перед ним тарелку постных щей и присела напротив.

– Анзоровского пацана забрали, – тихо проронила она.

– Артура?! – охнул отец Василий. Он не представлял, за что можно забрать этого круглого отличника и тихоню.

– Да.

– Давно? – поинтересовался священник.

– Позавчера. Анзор говорит, ушел вечером на Волгу купаться да так и не вернулся.

– А его точно «забрали»? – недоверчиво покосился священник.

– Точно. Анзор ходил, узнавал. Сказали, наркотики нашли...

– Чего?! – сморщился поп. – Они ничего умнее не придумали? Зачем?

– Не знаю. Анзор говорит, ему сказали, мол, ваш сын еще и в бандитском нападении замешан...

«Тогда это месть, – понял священник. – Иначе наркоту подкидывать незачем... Но при чем здесь банда?» Насколько он знал, сын шашлычника вовсе не собирался строить карьеру местного авторитета, а, напротив, мечтал об университете.

– Анзор спрашивал, может быть, ты попытаешься помочь, – вздохнула попадья. – Он очень просил.

– Обязательно, – твердо пообещал священник. – Завтра же все и разузнаю.

Они легли спать, и Ольга прижалась к мужу мягким сдобным телом, но священник не мог думать ни о чем, кроме последних городских событий. Главная беда была в полной идентичности мышления обеих сторон. И если разбираться по существу, рядовые менты, невзирая на всю свою сверхвооруженность и спецподготовленность, были не намного взрослее своих противников. Потому что мыслили теми же категориями.

И для тех и для других победить в схватке было важнее, чем научить противника ценить свою или чужую жизнь. А отомстить намного важнее, чем помочь человеку подняться. И для тех и для других словно не существовало возможности изменить этот мир к лучшему. А зачастую все сводилось к чисто конкретным доказательствам, кто круче и реальней.

«А главное, – ясно осознал священник, – они не веруют. Они не следуют заповедям Христовым. Словно и не было двух тысяч лет беспрерывного научения этим заповедям. Да. Там, внутри, они все еще язычники...»

* * *

К Скобцову отец Василий отправился сразу после утренней службы. Во-первых, ему нужно было разузнать, что вешают на сына шашлычника, и попытаться найти способ вытащить пацана. Было время, когда Анзор, несмотря на разницу в конфессиональной принадлежности, крепко помог ему, и теперь наступила пора платить долги.

Но главное, священник чувствовал, что обязательно должен разобраться в том, что происходит в городе. Он почти физически ощущал разлитую в воздухе и постоянно нарастающую напряженность и вовсе не желал, чтобы нечистый справил свой очередной кровавый бал на территории прихода.

Отец Василий миновал здание бывшего райкома КПСС, обошел кругом памятник Владимиру Ильичу и вышел на центральную площадь. И сразу почувствовал, как на голове зашевелились волосы – здесь определенно что-то происходило. Потому что вокруг гостиницы «Волга» стояло плотное милицейское оцепление.

Священник ускорил ход. Редкие зеваки стояли маленькими группками по всей площади; некоторые пытались подойти ближе, рискуя нарваться на отпор со стороны блюстителей порядка, но в целом, похоже, никто не мог определиться, откуда зрелище будет виднее. Священник вгляделся и ничего не понял.

– Слышь, уважаемый, – обратился он к мужчине в строгом темно-сером костюме. – Что здесь происходит?

– Да псих какой-то на балконе забаррикадировался. Уже полчаса снять не могут.

Отец Василий хмыкнул и решительно двинулся вперед. Путь к зданию РОВД так и так следовал мимо гостиницы. Он пробился сквозь облепивших оцепление зевак, навис над щуплым и малорослым патрульным и задрал голову вверх.