Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Но особенно много сил требовалось от христиан Римской церкви на борьбу с еретиками. Рим всегда, благодаря своему значению в качестве мировой столицы и многолюдности населения, являлся местом, куда стекались и где успешно действовали представители самых разнообразных течений. С другой стороны, как показывает, например, история с Флорином, клир Римской церкви, может быть, опять благодаря многочисленности народонаселения, не всегда оказывался на высоте положения: иногда не только не обличал, но даже и не знал о существовании среди христиан той или другой ереси. Поэтому-то всякий приезжий христианин, знакомый с еретиками и имевший средства к их обличению, был желательным в Риме и всегда мог найти себе большое поле деятельности.

Так, очевидно, было и в данном случае. Поликарп знал гностиков еще по Смирне. Приехав в столицу и встретившись здесь с ними, он не преминул воспользоваться случаем и стал обличать их, так что «многих обратил от вышепоименованных еретиков к Церкви Божией», как свидетельствует сам св. Ириней.[558] Последний, очевидно, помогал ему в этом деле.

Об этом же, по-видимому, говорит и отрывок из письма к папе Виктору. Здесь выступает новая сторона деятельности св. отца. К сожалению, однако, у нас нет подробных сведений, какое положение занимал он и в чем именно выразилось его участие в пасхальном споре. Можно думать только, что ученик Поликарпа, он в 154-155 г. держался одинаковой с последнем практики в праздновании Пасхи.[559]

Приведенными данными и ограничиваются, собственно, все сведения, касающиеся малоазийского периода жизни Иринея. 154-155 г. является концом ученических лет св. отца.

Но вместе с тем в Риме же полагается и начало его деятельности. Начало, как видим, очень знаменательное. Свои первые шаги Ириней делает под руководством св. Поликарпа, как бы показывая этим, что он и вообще всегда будет сообразоваться с принципами этого великого мужа и охранять полученное от него церковное Предание. С другой стороны, здесь намечается уже и программа всей самостоятельной будущей жизни св. отца как учителя христианского, борца с ересями и всецерковного деятеля (пасхальные споры).

Глава III.Галльская церковь в эпоху св. Иринея

1. Краткие географические и исторические сведения о Галлии

Деятельность св. Иринея в зрелые годы всецело принадлежала Галльской церкви, имея своим центром город Лион.

Древняя Галлия представляла из себя обширнейшую страну. Она обнимала все местности между Пиринеями и Рейном, Средиземным морем и Атлантическим океаном. В нее входили: нынешняя Франция, северная Италия (герцогство Савойское), Швейцарские кантоны, Люксембург, Бельгия и юго-западная Германия.[560]

Во времена Цезарей вся она делилась на две неравные части: а) меньшую — Галлию Цизальпинскую (cisalpina), включавшую в себя северную Италию (отсюда и ее название — «по эту сторону Альп», — с точки зрения Рима, конечно), и Ь) большую — Галлию Трансальпийскую (transalpina), обнимавшую все остальные местности по ту сторону Альп.[561] К эпохе Августа первая почти совсем ассимилировалась с Италией (отсюда другое название ее «Gallia togata», = «в тоге»: жители ее получили уже права римского гражданства).[562] Поэтому имя Галлии стало употребляться по преимуществу в приложении к странам, лежащим по ту сторону Альп (Gallia braccata,[563] comata

[564]).

Галлия Трансальпийская богато орошалась реками (Рона, Сена, Луара, Гаронна); во время Страбона имела несколько каналов.[565] Почва здесь была весьма плодородной, давая обильные урожаи фруктов (оливки, фиги, виноград), хлеба, проса и вместе доставляя хорошую пищу скоту.[566]

Народ в ней жил красивый, рослый; занимался понемногу земледелием, больше скотоводчеством.[567] Но особенно любил вести войны.[568]

«Для свободного кельта, — говорит Цицерон, — было как бы позором обрабатывать собственными руками землю».[569] Отличительными качествами кельтской расы, по словам ее историографа Тьерри, являлись: «Личная храбрость, которой они превосходили все народы, свободный, стремительный, доступный всякому влиянию дух, много ума и пытливости; но рядом с тем крайняя подвижность, непостоянство и нетерпимость, противоречие всякому уставу и порядку, хвастливость и вечный задор, следствие не знающего границ тщеславия».[570]

Короче говорит почти то же самое древний Катон: «Две вещи ставят кельты очень высоко — фехтование и остроумие».[571] «Такие качества, — заключает Моммсен, — свойственные хорошему солдату и плохому гражданину, объясняют тот исторический факт, что кельты потрясли все государства и ни одного не создали».[572]

Они очень любили и всегда были готовы к странствованию, т. е. к походу; недвижимой собственности предпочитали движимую, а золото — всему другому.[573]