Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Кроме того, очень часто для подтверждения своего учения валентиниане прибегали к особому приему. Они брали из Св. Писания отдельные слова и выражения, разрывая порядок и связь их;[773] и потом снова соединяли по собственному измышлению, выдавая однако полученное за учение Св. Писания же. «Переносили (слова и имена) из естественной связи в неестественную».[774] Такая тактика, по словам св. Иринея, похожа была на то, когда кто-либо, взяв драгоценное и художественно составленное мозаичное изображение царя, разобьет его на куски и, склеив потом из них фигуру пса или лисицы, будет говорить о новом произведении как о подлинном изображении царя.[775]

Когда же оказывалось недостаточным и это, в особенности, когда гностиков изобличали на основании именно Св. Писания, тогда они обращались уже «к обвинению самих Писаний, будто они неправильны, не имеют авторитета, различны по изложению (variae sint dictae)».[776] Различие, по их мнению, проявлялось уже в Ветхом Завете и зависело от того, что иные пророчества «были сказаны Матерью (άπό της Μητρός), а иные семенем (άπό του σπέρματος), иные же Демиургом».

[777] Да и в Новом Завете Сам Господь «иное изрек от Спа-сителя, иное от Матери, а иное от Демиурга».[778] Так же действовали и апостолы.[779]

Разумеется, при такой точке зрения можно было очень удобно обращаться с Писаниями. Что не подходило, всегда возможно было устранить, а подходящие места и книги — облечь высшим авторитетом.

Так и было в действительности. По свидетельству.Иринея, особым почетом у гностиков валентинианской школы пользовались Евангелия: Иоанна[780]

и, по-видимому, Марка;[781] остальные же книги ставились на втором месте.

Но этого мало. Наряду с подлинными книгами Св. Писания гностики пользовались еще обширной апокрифической литературой. Об этом прямо говорит св. Ириней: они «приводят несказанное множество апокрифических й подложных писаний, которые сами составили для того, чтобы поражать людей несмысленных и незнающих Писаний истинных».[782] В частности, по его же свидетельству, у валентиниан было апокрифическое Евангелие, называвшееся «Евангелием истины» (EíxxyysA,iov 0Хг|0еки;),[783] и много других апокрифов, неизвестных сейчас, выдержки из которых однако приводятся у св. отца.[784]

Гностики, опровергаемые Иринеем, имели также свой особый, отличный от церковного культ. Наибольшего развития достиг он, повидимому, среди маркиан. У них существовали даже определенные времена для этого, носившие, как и у церковных христиан I в., название «вечери» (era тоц Seínvou;).[785] Составной частью этих вечерей являлись прежде всего пророчества. Произносились они или по приказанию главы общины — в данном случае Марка, или же по собственному желанию кого-либо из присутствующих.[786] Между прочим, пророчествовали у маркиан не только мужчины, но и женщины, последние, судя по рассказу св. Иринея, даже преимущественно часто.[787]

На этих вечерях совершались и таинства. Такова, например, евхаристия. Тайносовершителем был опять глава общины; но некоторое участие принимали и другие лица, даже женщины. Последние священнодействовали на малых чашах с вином; потом содержимое переливалось в большую чашу, которой распоряжался и освящал предстоятель.[788] — Было у маркиан еще одно специальное таинство, носившее название «искупление» (άπολύτρωσις). Иногда оно совершалось по подобию церковного крещения,[789]

иногда похоже было на брак—с произнесением особых слов,[790] а иногда, особенно перед смертью кого-либо, — на наше елеосвящение, причем лицо, над которым оно совершалось, помазывалось смесью из елея и воды[791] или бальзамом (τφ βαλσάμψ).[792] Таинство это у маркиан играло важную роль в деле спасения. Все получившие его делались не ответственными за свои грехи[793] и уже не подлежали суду.[794] По-видимому, это было нечто вроде того крещения, какое совершается у наших баптистов, даруя «полное спасение».

Учение об.этом «искуплении», делающем человека невменяемым, довольно сильно отразилось на нравственности гностиков-валентиниан. Правда, они не ставили принципом борьбу с телом через плотскую распущенность. Однако последняя господствовала среди них в довольно сильных размерах, судя по Иринею; особенно у их вожаков. И это стояло, по мнению св. отца, в зависимости именно от представления еретиков о силе «искупления». Если искуплены, спасены, значит суду не подлежат, а отсюда — можно делать, что угодно.[795]