Святой Камбер

Улыбнувшись, Рис задвинул дощечку и убрал сундук. Придав гардеробной прежний вид, он вернулся в спальню. Свиток с желтым шнурком лежал на кровати. Сев на ее край, Рис разулся, снял жилет и взял рукопись как раз в тот момент, когда Эвайн вынырнула из-за гобелена и примостилась рядом.

– Открой его, – он протянул скрученный лист. – Неизвестно, что случится, когда будет развязан шнурок, лучше, если это сделаешь ты.

– Если я это сделаю? – Рука Эвайн, уже потянувшая за шнурок, застыла. – Рис, это всего лишь свиток.

– Возможно. Однако, когда дело касается Камбера, никто не может быть уверенным, – значительно сказал он.

Несколько секунд она с любопытством смотрела на мужа, сомневаясь, что он говорил серьезно, а потом улыбнулась.

– Пожалуй.

Она коснулась его губ своими губами, затем развязала желтый шнурок и отложила в сторону, потом раскрыла свиток. Текст был написан старым шрифтом черными чернилами на языке древних. Голубые глаза Эвайн пробежали по строчкам, потом вернулись к началу. Ей было любопытно, насколько умело читал старинные тексты Рис. Этот документ выглядел для непосвященного, как иноязычный.

– Посмотрим, «Здесь содержится знание, с которым одержимый потеряет душу и сможет навязать свою волю слабым. Но для благоразумного, почитающего и боящегося Богов, это пища для ума и питье, которое возвысит его душу до звездных высей».

«Знай, о, сын мой, то, что прочтешь ты, может убивать и сохранять. А посему не поддавайся искушениям Зла использовать полученные сведения с худым умыслом. Ибо все действия и их последствия обращаются на совершавшего их. Посему делай Добро, и умножится твое достояние».

Эвайн взглянула на Риса.

– Своевременное предупреждение. Успеваешь разбирать?

– Язык понятен. Некоторые из моих текстов по исцелению примерно из того же времени. Почерк не очень разборчив. Читай дальше, я постараюсь не отставать.

– Хорошо. «Часть Первая, посвященная принятию облика умершего и сопряженным с этим опасностям». Кажется, отсюда отец почерпнул свою идею.

– А потом соединил ее с обменом личинами, как делал на похоронах Катана, когда мы с Йорамом передали свои обличия Кринану и Вульферу, – согласился Рис. – Второй заголовок? Что-то насчет мозга умершего?

Эвайн кивнула.

«Часть Вторая, представляющая мудрые советы относительно чтения памяти умершего и страшных бед, подстерегающих неосторожных».

Рис кивнул.

– Это он тоже уже сделал. Насколько я могу судить, он принял оставшиеся воспоминания и блокировал их до лучших времен. Если восприятие памяти было осуществлено неверно, он может сойти с ума, запутавшись в том, какая часть его существа принадлежит ему самому, а какая – Алистеру.

– Об этом Третья часть, – произнесла Эвайн и продолжила. – «Часть Третья, представляющая собой наставления к безопасному усвоению памяти другого, уделяющая особое внимание опасности сумасшествия и возможности избежать его».

– Итак, нам нужна последняя часть этого свитка, – сказал Рис, помогая свернуть часть свитка с двумя первыми наставлениями.

Наконец среди текста они увидели название, точно повторяющее третий пункт оглавления. Под ним было несколько строк, исписанных мелким почерком, куда более ясным, чем в начале. Эвайн склонилась к свитку, а Рис придвинул свечу. В его жене не чувствовалось напряжения и беспокойства, но читала она с волнением.

«Человек, теряющий разум от желания получить память другого, действительно безумец. Но если уже ничем нельзя этому противостоять, то он должен сделать все, чтобы уменьшить цену принятия памяти, которую предстоит заплатить ему и окружающим.

Он не должен медлить, потому что оказавшаяся в ловушке чужая память подобна гнойной язве и может уничтожить того, кто принял ее. Он лишится своей энергии и способности исцелять телесные раны, станет подвержен головным болям и будет пребывать в полусонном состоянии. Воздействие будет усиливаться по мере увеличения чужеродной памяти… А посему мудрый человек пригласит помощников для осуществления этой задачи, чтобы обратиться к их силам для восстановления собственных.

Ему должны помогать по крайней мере один Советчик, Целитель и Охранник. Возможно соединение названных функций, однако предпочтительнее присутствие троих, чтобы использовать тройную силу».

Дрожащий голос Эвайн затих, и она взглянула на Риса. Он помолчал и улыбнулся, ободряюще сжав плечи жены. Вздохнув, Эвайн продолжала:

– «Завершать принятие памяти другого надлежит следующим образом…»