Святой нимб и терновый венец

В Латиноамериканский колледж я вернулся, когда бархатная ночь спустилась на Рим. Я думал, что братья, отслужившие мессу, уже отошли ко сну, но колледж гудел, как встревоженный улей, – одного из молодых священников обнаружили мертвым в своей комнате. Он отдал Богу душу во сне. Сие известие неприятно поразило меня, и я вспомнил, что в Ватикане действует таинственный убийца, жертвой которого уже стало как минимум два человека, а если вспомнить исчезнувшую сестру Марселину, то, может быть, и три (я уже грешным делом подумывал о том, что монахиня убита).

Ректор был озабочен случившимся, однако исходил из того, что у падре, прилегшего с книгой, внезапно отказало сердце. Я напросился осмотреть комнату покойного и, как выяснилось, не зря: на комоде я увидел пузырек с таблетками, что пару дней назад выудил из своего багажа. Этот пузырек, неизвестно как оказавшийся в моем чемодане, я, к величайшему сожалению, не выбросил, а оставил в комнате, совершенно забыв о нем за всеми своими хлопотами.

Пока ректор велеречиво и весьма нудно вещал о том, что милость Господа не знает границ, я, выбрав подходящий момент, схватил пузырек и спрятал его в рукаве сутаны. Моя оплошность и невнимательность привели к тому, что погиб безвинный человек! Я попытался восстановить картину произошедшего: мучимый головной болью (это подтвердили прочие обитатели колледжа), молодой прелат зашел в мою комнату в надежде обнаружить там меня и получить какое-либо лекарство. Я в то время отсутствовал – был на встрече с братьями Формицетти. Несчастный священник взял пузырек, сиротливо стоявший на письменном столе, и, вернувшись к себе в комнату, принял таблетку, никак не предполагая, что это не лекарство, а смертоносный яд.

Зайдя к себе, я первым делом высыпал содержимое пузырька в унитаз, а пузырек, тщательно вымыв, выбросил в мусорное ведро. Почти всю ночь я не смыкал глаз, молясь за упокой души погибшего собрата. Бог был тому свидетель, что я не хотел причинять ему вреда. Одно мне стало ясно: тот, кто подсунул мне таблетки, был готов пойти на убийство. Причем скорее всего не первое и, как я подозревал, далеко не последнее ради достижения своих страшных и греховных целей.

Я пробудился от звона колоколов. Прошедшая ночь принесла много нового. Спустившись в трапезную, я узнал последние события: похоронное бюро братьев Формицетти выгорело дотла. Вроде бы произошла утечка газа, что и привело к мощному взрыву. Оба брата – Микеле и Карло, а также жена последнего и двое его младших детей, находившиеся в квартире над бюро, погибли. Полиция подозревала несчастный случай, но я отказывался в это верить. Слишком много совпадений, слишком много «несчастных случаев». Ведь всего несколько часов назад я беседовал с бальзаминаторами! Они открыли мне правду о смерти папы Адриана и поплатились за это собственными жизнями!

Мне сделалось горько и тошно. Из-за моего любопытства погибли люди, и я ничего не мог изменить. В душе у меня возник вопрос: отчего всемилостивейший Господь допускает подобное и позволяет убийце (я не сомневался, что «несчастный случай» с утечкой газа инсценирован, Формицетти были убиты) наносить удар за ударом? Почему же Бог не остановит нечестивца и не покарает его? Но я тотчас прогнал недостойные мысли: кто я такой, чтобы сомневаться в правильности действий самого Творца! Что за жалкие потуги уяснить ход Его мыслей и желаний, а также дурной ропот на события, повлиять на которые я не в силах? Сомнений в правильности смертей невинных католический священник испытывать не имеет права. Теодицея – предмет высоколобых философов, но никак не служителей Господа. Мы должны не задавать вопросы, а смиренно принимать жизнь со всеми ее неприятными моментами как непреложный факт.

Вторая новость была из разряда светской сплетни: на известного американского писателя Дейла Уайта, прибывшего в Рим по случаю европейской премьеры фильма по его безобразной книге «Улыбка Джоконды», было совершенно покушение. Какая-то молодая девица пыталась застрелить его.

Дейл Уайт был современным воплощением дьявола. Не сомневаюсь, что рогатый властитель ада, в существование которого сейчас не верят даже многие священники, предпочитая понимать зло абстрактно (но я к таковым не принадлежу, ибо не сомневаюсь, что сатана вполне реален, как и легион его подручных-бесов), завладел душой этого горделивого и алчного университетского профессора. Иначе как еще объяснить его последнюю книгу, разошедшуюся небывалым тиражом и сделавшую его мультимиллионером? Напрасно церковь призывала к бойкоту книги и снятого по ней фильма: любопытство людей взяло верх над их верой.