Святой праведный Феодор Ушаков. Изд. 5-е. 2010

Но республиканец и патриот Лагоци[28] понял, что сейчас именно русские — его союзники. Было время, когда он мечтал восстановить объединенную Италию и изгнать из северной части австро-венгров, из южной — нерадивых и безразличных к судьбам страны Габсбургов и Бурбонов. Французы использовали его страсть и восторженность для изгнания австро-венгров и низвержения королевских фамилий в Пьемонте, Тоскане. Но стало ясно, что они не стремятся воссоединять расчлененную Италию, и Лагоци прозрел, увидев, что генералы Директории не освободители, а очередные поработители страны. Он собрал вокруг себя отряд таких же, как он, молодых людей и целиком отдался делу освобождения родины от французов. Здесь, под Анаконой, он соединился с десантным отрядом Пустошкина и стал захватывать прибрежные крепости, стягивая обруч блокады вокруг главной цитадели. Пустошкин затребовал для окончательного штурма и австрийские войска. Те, как всегда, в бой не стремились. В это время стал распространяться слух, что в Средиземном море объявился мощный французско-испанский флот, и русская эскадра снова стала собираться в один кулак. Соединившись в Корфу, русский и турецкий флоты двинулись к берегам Сицилии, а под Анакону Ушаков отрядил несколько судов под начальством графа Войновича. «Три фрегата от меня посланы блокировать и взять Анакону, это необходимо нужно и непременно, ибо без того Венецианский залив не будет спокоен, пока не взята будет Анакона», — пишет Ушаков 16 июня Томаре.

Но над Анаконой продолжал трепетать французский флаг. Крепость оставалась главным опорным пунктом Директории в Центральной Италии и Венецианском заливе. 700 пушек простреливали все подступы к стенам. Десять судов перекрывали возможность русским кораблям ворваться в гавань. А то, что для русских нет ничего невозможного, французские генералы убедились по Корфу.

Лагоци при появлении кораблей Войновича воспрянул духом, стал готовиться к штурму. Но для этого попросил у графа хоть немного русских солдат, дабы воодушевить шесть тысяч своих ополченцев. Войнович отрядил ему 187 русских и турецких солдат под началом лейтенанта Макара Ивановича Ратманова. Макар Иванович в Анаконе уже бывал. Он отвозил туда на шебеке «Макарий» генерала Шабо и его штаб. Внимательно осмотрел он тогда крепостные и предмостные укрепления да незаметно промерил глубину гавани и вход в нее.

Под стенами крепости разгорелись быстротечные баталии. Обычно ополченцы Лагоци завязывали перестрелку, атаковали выдвинутые вперед форты, французы контратаковали и обращали их в бегство, преследуя до русских батарей Ратманова. Русские солдаты открывали точный огонь и вместе с турками шли в рукопашный бой. Французы быстро отходили в крепость.

Два месяца продолжались эти боевые упражнения в храбрости и ловкости. В «сшибках сих» погибали наиболее отчаянные удальцы. Так, французский генерал Чазан быстро и решительно прорвал оборону ополченцев и решил захватить батарею Ратманова. Французов было больше, но русские мужественно сражались и вместе с подоспевшим подкреплением отразили атаку. Турецкий солдат сумел накинуть на Чазана петлю, но, видя, что не уведет его из окружения французов, заколол кинжалом. Французы захватили тело Чазана и отступили за крепостные стены. Начальник гарнизона решил отомстить за смерть одного из храбрых французских генералов и создал «Адскую колонну» — особый отряд из отъявленных головорезов и смельчаков. Было решено захватить ночью Лагоци, уничтожить русских командиров и их солдат.

Ранним утром, рассматривая расположение ополченцев в трубу, сверяя их с данными, полученными из окружения Лагоци, командир гарнизона увидел, что его агент вздернут на виселицу. Планы захвата пришлось оставить. Но Лагоци раздражал и уязвлял французов. Они считали его изменником. Голова его была оценена дорого, и в очередной, хорошо спланированной вылазке французы достигли палатки Лагоци, но тот и не собирался убегать. Он мужественно бросился навстречу врагу. Сабля его не знала устали, он разрядил все свои пистолеты в нападавших, но французы не дрогнули, окружили его и штыками сняли с лошади! «Вива Директория!» — раздалось в их рядах.

Макар Иванович Ратманов бросился на выручку Лагоци. Атака была столь стремительна, что французы бросили пленных и даже собственные ружья. Лишь сабля мужественного сына Италии была захвачена французами. Сам же Лагоци на носилках был отнесен русскими солдатами в палатку Ратманова. Макар Иванович говорил: «Сходство наших характеров, взаимная доверенность… сблизили меня с Лагоци узами дружбы». Утром, незадолго до кончины, Лагоци взял за руку Ратманова и сказал, что заветной его мечтой было освобождение Италии; сколько раз он переходил из одного лагеря в другой, чтобы создать единую, мощную Италию.

Лишь через 60 лет осуществил эту мечту Джузеппе Гарибальди, человек, чья судьба тоже была связана с Россией.