Святой в Лондоне

Затем он достал портсигар, справедливо рассудив, что любитель цветов со шрамом и еще Бог знает сколько слуг Нордстена могут сбежаться на выстрелы, но они, скорее всего, придут к выводу, что Нордстен заперся со своим дворецким в библиотеке, а излишнее любопытство в этом доме, видимо, не поощрялось. Закурив, Святой снова взглянул на бывшего пленника финансиста.

– Эрик, – тихонько позвал он, но человек не пошевелился, и тогда Саймон, подойдя, положил руку ему на плечо. – Эрик, – вновь сказал Святой, и залитое слезами лицо повернулось к нему. – Ивар был вашим братом?

– Да.

Святой молча кивнул и отвернулся. Он подошел к столу и уселся в кресло, продолжая в задумчивости дымить сигаретой. Конец Ивара Нордстена лично для него значения не имел – просто несчастный случай, и Саймон чувствовал, что мир из-за этого много не потерял. Но эта смерть послужила и добру: шок от нее, вероятно, и спас Эрика от сумасшествия. Могло все кончиться и по-другому, но, слава Богу, этого не произошло. Находящийся в комнате человек уже не был тем полубезумным созданием, которое глядело из подземелья на луч фонаря. К этому человеку возвращался разум, он понимал, что такое смерть и; горе, значит, он скоро сможет говорить и отвечать на вопросы. А вопросов будет достаточно много.

Саймон был слишком умен и опытен, чтобы торопить события. Докурив сигарету, он взял фонарь и спустился в яму. Это был маленький выложенный кирпичом подвал, откуда имелся только один выход. В углу стояла ржавая кровать, а рядом с ней столик. На его закапанной свечным воском крышке стояли тарелки с остатками пищи. Под столом был глиняный кувшин с водой и эмалированная кружка. Судя по вделанной в одну из стен крошечной решетке, подземелье имело какую-то вентиляцию, а желоб вдоль другой стены служил примитивной канализацией, но вонь и грязь были неописуемы. Святой поспешно вылез обратно.

Когда он вернулся в библиотеку, то обнаружил, что Эрик снял одну штору и прикрыл ею тело брата. Сам он сидел в кресле, уронив голову на руки, но, как только услышал шаги Святого, тут же поднял голову и посмотрел на него ясным взглядом.

– Простите, – сказал он, – боюсь, я сначала вас не понял.

Саймон слегка улыбнулся и снова достал портсигар.

– За это вас винить нельзя, – ответил он. – Если бы я два года просидел в этой крысиной норе, я бы тоже слегка чокнулся.

Эрик согласно кивнул. Его взгляд на мгновение остановился на накрытом шторой теле, а потом вернулся к Святому.

– Он всегда был очень умен, – задумчиво произнес Эрик, как бы давая много раз продуманное за те ужасные годы объяснение. – Для него цель всегда оправдывала средства. Свою империю он построил на обмане и жестокости. Но он очень хорошо все продумал и к разоблачению был готов. Именно поэтому он и держал меня... там. Возникни такая необходимость, произошел бы трагический инцидент: Ивар Нордстен был бы убит своей собственной пантерой. Но труп был бы моим, а у него уже были готовы все документы на другое лицо.

– Он что, сильно вас ненавидел?

– Да нет, для ненависти у него причин не было. Но я был важной деталью его планов, и он был готов воспользоваться мной. Для него ничего не существовало, кроме личной власти в успеха.

Эти слова более или менее подтверждали теорию, уже сформулированную Святым. Но следовало выяснить еще одну важную вещь.

– А что же с вами якобы произошло? – спросил Саймон.

– Однажды моя яхта перевернулась в Согнефьорде. Предполагалось, что я был на борту, но тела так и не нашли. Ивар так сказал.

Святой минуту-другую курил, глядя в потолок, а потом вновь спросил:

– И что же вы теперь намерены делать?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Эрик. – У меня не было времени подумать об этом. Я же два года считался мертвым. И вот сейчас все это...

Он сделал жест, означавший то, что он не мог выразить словами, но Святой его понял. Он сочувственно кивнул и собрался что-то ответить, но тут зазвонил телефон.

Саймон на мгновение застыл, потом поднес к губам сигарету, а другой рукой потянулся к телефону и снял трубку.

– Алло, – произнес женский голос, – могу я поговорить с...

– Пэт! – выпрямившись, радостно сказал Святой. – А я-то волновался, почему от тебя нет вестей.

– Я уже дважды звонила, но...

– Я так и подумал, старушка, – быстро произнес Саймон. Уловив в ее голосе легкую дрожь, он твердо сказал: – Ну-ка, детка, возьми себя в руки. У меня есть много чего тебе порассказать, но сначала говори ты. Выкладывай новости!

– Здесь был Тил, – ответила Пэт, – а сейчас он отправился в Хок-Лодж. У тебя все в порядке?

Святой рассмеялся, и в этом смехе Патриция услышала тот особый нюанс, который появлялся, когда на Святого наваливались сразу все беды мира.

– У меня все прекрасно, – ответил Саймон. – А уж когда я повидаю Клода Юстаса, то вообще буду на коне. Ты, дорогая, отбери-ка лучше у Попрыгунчика виски и припрячь где-нибудь для меня. Пока!

Святой положил трубку, погасил сигарету, потянулся всем своим гибким телом, а в глазах его зажегся всегдашний бесшабашный огонек.