Святой воин

— Я хотел бы, чтобы вы были счастливы, Жанна, — мягко говорю я и тут же ловлю недоуменный взгляд.

Сочная зелень ее взора способна навсегда лишить спокойного сна самого отпетого женоненавистника. С сильнейшей досадой на себя, это надо же так забыться, я быстро поправляюсь:

— Ведь я ваш личный лекарь, о чем же мне еще грезить?

— Да, конечно, — опускает глаза Жанна. Показалось ли мне, что в ее глазах, зеленых, как молодая листва, мелькнуло сожаление, будто девушка ждала иного ответа? Да, разумеется, всего лишь почудилось.

— Я чувствую себя намного лучше, — помолчав, замечает Жанна. — Позовите моего пажа, Мюго, я хочу, чтобы он помог мне одеться.

— Вы не можете... — начинаю я пораженно.

— Могу, — холодно, даже отстраненно замечает девушка, перебивая меня. — Франции некогда ждать. Пока я валяюсь здесь, на мягкой кровати, каждый день гибнут сотни французов.

Я угрюмо замечаю, набычившись:

— Полежите хотя бы один день.

— Эй, кто там! — кричит девушка, больше не обращая на меня никакого внимания. — Ко мне!

В шатер немедленно засовывает голову страж, на его лице, крепком, словно выдубленном, застыло напряженное внимание:

— Слушаю, моя госпожа.

— Позови моих братьев, — бросает Жанна. — И прикажи разыскать пажа.

Пожав плечами, я выхожу наружу. Через пять минут появляется Пьер де Ли и, дружески подмигнув, пытается нырнуть в шатер.

— Погоди, Пьер, — ловлю я верзилу за рукав. — Ты успел раньше всех, не спеши. Расскажи, как вчера все прошло, я же так и не вышел из палатки.

— Да и я не успел тебя поблагодарить. — Баварец с силой лупит себя пудовым кулаком по лбу. — Совсем забегался с этой чертовой Турелью!

К моему несказанному изумлению, «младший брат», обычно невозмутимый, порывисто обнимает меня, гулко хлопает по спине, выбивая настоящую барабанную дробь.

— Брось, — кошусь я по сторонам. — Неудобно. Итак, рассказывай. Во-первых, где тот лучник, Томас де Энен?

— Как ни странно, мы его не нашли.

— А вы хорошо смотрели? — интересуюсь я.

— Обижаешь, — гудит Пьер. — Все перерыли! Тут с нами пара воинов из тех, что раньше стояли в Турели гарнизоном, ну, до тех пор, пока ее англичане в прошлом году не захватили. Так они подсказывали, где тут какие тайные места. Не поверишь, отыскали с десяток хитрецов, которые забились туда, как крысы в подпол, а того мерзавца так и не обнаружили, как в воду канул!

— В воду канул, — злобно бормочу я. — Как же, не с нашим счастьем! Такое разве утонет? Ох, чует мое сердце, задаст он нам еще жару.

Но, как ни странно, больше я про него не слыхал. Может, лучник и вправду утонул? Битва была яростной, люди сыпались с моста в воду, как горох, далеко не всех успели достать. Прохладная, несмотря на жаркую погоду, Луара, шок от удара об воду, к тому же тяжелые доспехи тянули на дно, а сверху прямо на голову все сыпались и сыпались люди. Из пятисот защитников Турели в живых осталось меньше половины, да и те все раненые. Французы же потеряли втрое меньше воинов и все как один твердили, что это Дева добыла Франции победу, первую за долгое-долгое время!

Восьмого мая, уже перед обедом, мы торжественным маршем вступили в Орлеан через захваченный вчера мост. Жанна в белых как снег доспехах, уперев древко знамени в стремя, ехала впереди. За ней под грохот барабанов и перепев труб маршировало войско освободителей. Уж не знаю, откуда орлеанцы взяли столько цветов, очевидно, не одно поле оборвали, но мост и улицы города они буквально засыпали букетами.

Пожар в Турели давно прекратился, крепость трудолюбивыми муравьями облепили десятки каменщиков, спешно приводя все в порядок. Не дожидаясь окончания ремонта, три сотни французских латников встали в крепости гарнизоном. В тот же день самые горячие из шевалье начали назойливо требовать от Жанны вывести войско из Орлеана. Пора, мол, напасть на укрывшихся в фортах захватчиков, что заблокировали город с севера, настало время дать англичанам генеральное сражение! Светлые головы, нечего сказать.

Мы с Пьером де Ли стоим на верхушке северной стены города, задумчиво разглядывая английские укрепления. Слева направо по широкой дуге, в тысяче ярдов от городской стены, пролегла цепь английских фортов. Между ними насыпаны земляные стены, вырыты ловчие ямы и заградительные рвы. Хорошо еще, что британцы не успели полностью отрезать Орлеан от внешнего мира, пока выполнена лишь треть того, что задумал покойный граф Солсбери. Крайний справа форт называется Сен-Лу. Он находится в отдалении от прочих, поэтому и был атакован первым, еще до Турели. Я в тот момент прикидывался бравым английским пушкарем, а потому пропустил все самое интересное.

— Не обижайся, Робер, — громадным шмелем гудит Пьер. — Но вам, французам, незнакомо само понятие долга.

Я молчу. А что тут скажешь?