Святой закрывает дело

Мистер Тил опять тяжело вздохнул и спросил:

– Как вас зовут?

Несколько секунд Роджер молчал.

Сейчас ему нужно было принять решение, которое могло изменить всю жизнь Святого, его собственную, а может, и весь ход истории Европы. Такое решение принимать нелегко.

Нужно ли назваться Саймоном Темплером? Этот вопрос сразу же возник у него...

В карманах он обычно не носил много вещей, и если его обыщут, это ничего не даст. Конечно, ложь скоро разоблачат, но примерно сутки он еще сможет блефовать. И все это время Святой будет свободен – свободен, чтобы спасти Пат, вернуться в Мейденхед, разделаться с Варганом и завершить миссию, которую он поклялся выполнить.

О вероятных и возможных последствиях для себя Роджер и не думал. По сравнению с тем, что можно было выиграть, жертвовал он не многим.

– Я Саймон Темплер, – произнес Роджер, – вы, кажется, хотели меня видеть?

Глаза Германна расширились.

– Это ложь! – завопил он. – Это не Саймон Темплер!

Тил перевел на него свой сомнамбулический взор.

– Вам кто позволил говорить? – спросил он.

– Не обращайте внимания, – сказал Роджер. – Он ничего об этом не знает. Да, я – Саймон Темплер. И не буду сопротивляться.

– Но он не Темплер! – возопил Германн. – Темплер уже час как уехал! Этот человек...

– Заткнись! – рявкнул Роджер. – А не заткнешься сам – я тебе помогу. Ах ты...

– Кто-то обязательно лжет, – мудро заметил Тил. – А теперь вы оба помолчите минуту!

Он пересек комнату и остановился перед Роджером. Он решил взглянуть на лейбл на внутреннем кармане пиджака Роджера[3]

.

– Похоже, вы большой любитель всяких историй, господин... как вас там? – вздохнул Тил.

– Это мое настоящее имя, – грустно ответил Роджер. – Конвей, Роджер Конвей.

– Ну, это уже похоже на правду.

– Хотя этот подонок...

– Стукач, – терпеливо объяснил Тил. – Старинное средство, распространенное среди жуликов, – облегчить немного свою участь, помогая полиции схватить своих приятелей. Я так понимаю, он ведь ваш товарищ, – иронически сказал инспектор, – вы зовете друг друга по именам.

Роджер молчал.

Вот тебе и на. И как быстро все раскрутилось. Что же дальше?

Германн, видимо, решил «расколоться» до конца, что казалось не вполне нормальным, учитывая его роль в происходящих событиях. Впрочем...

Роджер посмотрел на него и вдруг понял: Германн и не собирался «колоться», просто возразил бездумно, инстинктивно, поддавшись на мгновение панике – а вдруг его хозяин где-то допустил ошибку. И теперь ломал голову, как эту ошибку исправить. Ну и еще – как уберечь свою шкуру...

Ситуаций по-прежнему оставалась запутанной. Сейчас Германн придумывал новую ложь, и Роджер тоже придумывал, и оба были готовы лгать и лгать, прикрывая своих лидеров. И неизбежно они будут противоречить друг другу, все глубже увязая в трясине собственной лжи. И ни один не мог сказать правды.

Но действительно ли ни один не мог сказать правды?..

Роджер упорно молился в душе, чтобы Святой очутился здесь и помог ему.

Разве не похожа была на эту проблема, которую Святой разрешил всего час назад? Одним словом, тот же тупик. Старинная сказка о неодолимой силе и непреодолимом препятствии.

...Но Святой эту задачу решил. Решил одним махом, совершенно не предусмотренным правилами игры ходом.

Такое может опять сработать, по крайней мере, прояснить ситуацию, или, в конце концов, спутает противнику карты и подскажет какой-то выход. А вдруг это и есть единственный выход – сказать правду?

Правда должна убедить Тила. Правду Роджер мог передать гораздо убедительнее, чем придуманную ложь, ведь это гораздо легче. Хотя Германн попытается дискредитировать его рассказ, но...

– Ребята, я вас забираю в Скотленд-Ярд, а там поговорим, – решил Тил.

«Отбытие в Скотленд-Ярд необходимо отложить. Правда должна заставить Тила задержаться на Брук-стрит. Тогда может появиться Норман Кент, а Норман – заговорщик опытный...» – подумал Роджер, а вслух произнес:

– Прежде чем мы отправимся, вы, возможно, захотите узнать кое-что еще.

Брови Тила приподнялись на один миллиметр.

– Что именно? – спросил он. – Собираетесь рассказать мне, что вы – король острова, где живут людоеды?

Роджер покачал головой. Как все оказалось просто! Возможно, Тил единственный человек в уголовной полиции, кто клюнет на эту незатейливую приманку. Столь летаргически медлительный тип не станет спешить ни по какому поводу, и он может не спешить с доставкой задержанных в полицейское управление.

– Теперь я буду «колоться» по доброй воле, – сказал Роджер.

Тил кивнул и поудобнее устроился в кресле, словно ему до утра совершенно нечего было делать, достал жевательную резинку. Челюсти его ритмично задвигались, и он пробурчал:

– Ну?

– Если вы не возражаете, – начал тянуть время Роджер, – я бы тоже устроился в кресле. На полу не слишком-то мягко. И если бы сначала выкурить сигарету...

Тил поднялся, посадил Роджера в кресло, дал ему закурить и с выражением безграничного терпения снова опустился в кресло.