Святополк II. Своя кровь

- Нелепие глаголешь, сын мой! - возвысил голос Иоанн. - Всему свету известно - Владимир Переяславльский обо всей земле печалится. Горько ему видеть разорение сел и городов, знать, что люд христианский в неволе страдает, нивы зарастают, вдовы и сироты множатся, а поганые богатства наши расхищают. И виной всему - Олег Святославич! Пусть придет, пусть ответит за свои деяния пред князьями и пред всем людством!

Святополк свысока посмотрел на игумена. Сколько ни приезжал он в Киево-Печерскую лавру, столько встречал холодный прием у отца Иоанна. Игумен был ставлен еще Всеволодом, который на старости лет стал необычайно богомольным и всякий день наезжал в монастырь, порой живя там по нескольку дней сряду и оставляя Киев на советников и сына Владимира. Монастырь разбогател при прежнем князе, а Святополку было не до богатых вкладов - разве что книги изредка дарил да в праздники, заезжая, оставлял положенную лепту. Но, видимо, этого Киево-Печерской лавре было мало.

- Добро, - кивнул он. - Пошлем наказ Олегу Святославичу, брату моему, в Чернигов. Пусть да придет ко мне в Киев!

В посольство снарядили боярина Славяту, на коего указал сам Владимир как на своего человека, и одного из священников, попа Василия. Еще молодой, ровесник князьям, отец Василий был легок на подъем. Он накоротке распрощался со своими домашними и отбыл в Чернигов, увозя грамоту двух князей.

«Поиде к Киеву, - значилось в ней, - да поряд положим о Русской земле пред епископами и пред игуменами, и пред мужами отцов наших, и пред людьми градскими, дабы оборонить землю от поганых».

Слова были простые, говорилось в грамоте лишь о внешних врагах, но за каждой строчкой, за каждой буквицей стоял Владимир Мономах. Передавая грамоту, боярин Славята не преминул сказать, что оба князя, Владимир и Святополк, зовут его к себе. А отец Василий от себя добавил, чтобы смирил князь-изгой гордыню, покаялся и с легким сердцем пошел на встречу с князьями-братьями - тогда помирятся они с ним.

Все это сказало Олегу больше, чем само письмо. Черниговские бояре, оставшиеся верными Святославичам, в один голос нашептывали князю быть осторожнее - Владимир хитер, способен на предательство, именно он убил половецких послов, пришедших к нему просить мира. А Святополк слишком нерешителен, всего боится, во всех видит врагов, только и думающих, как бы согнать его с золотого Киевского стола - судьба отца и собственные скитания в юности научили его бояться и не доверять людям.

Олег сам много пережил, в том числе от Всеволода Ярославича. Тот ведь тоже мягко стелил, да спать пришлось жестко - на целых четыре года, сговорившись с греками, заточил его в далекую чужую Византию. Куда отправит его сын давнего врага? Конечно, сейчас он силен - за него стоит Черниговская земля, брат Давыд готов предложить помощь, Ярослав сидит в Переяславле-Рязанском, да и половцы с ним покамест не ссорились…

Олег был совсем юным отроком, когда точно так же три князя-брата, его отец Святослав, Изяслав и Всеволод, во время мирных переговоров силой захватили полоцкого князя Всеслава Брячиславича с сыновьями. Тот год просидел в порубе и, кабы не мятеж киевлян, в нем окончил дни свои. Но кто встанет в Киеве за него, Олега?

Киев был его врагом - местные бояре держатся за Владимира и Святополка, игумены и епископы, да и все духовенство тоже более прислушиваются к голосу мирян, особенно в Киево-Печерском монастыре, где игумен Иоанн вовсе друг и советник Владимира Мономаха, а что до смердов - так им ли судить князей? Смерды должны платить подать да отрабатывать княжеские работы - им не пристало думать.

Олег понимал, что Владимир и Святополк боятся его, и поэтому ответил коротко и гордо:

«Нелепо меня судить епископу ли, игумену ли, смердам ли».

Гонцы воротились прежде, нежели был дан ответ. Святополк и Владимир ждали слов Олега или его самого несколько дней, пока гонец не привез им короткий резкий отказ.

- Он не слушает тебя, брат! - прямо сказал Владимир Святополку, когда они остались одни в палатах. - Он считает, что может прожить один! Собирается встать против всей Русской земли… Поглядим, каково это у него выйдет!

- Это - усобие, князь-брат, - попробовал возразить Святополк. - Ты сам от него сколько раз упреждал меня и всех прочих!

- Ведаю, - сурово сдвинул светлые брови Мономах. - Но ежели сейчас не смирить Олега, по весне он сызнова начнет воевать. А сейчас, пока он не готов, упредить его, лишить силы и усмирить - вот что главное. Сейчас Олег с нами во вражде. Вырвать с корнем эту язву - и можно собирать Русь в одно целое, дабы сильной рукой навсегда избавить пределы наши от поганых!