Святослав, князь курский

Что-что, а историю Руси со времен Рюрика и Олега Вещего Ольго-вичи хорошо знали и помнили. Им не стоило напоминать, как князь Владимир Святославич, которого сейчас все чаще и чаще величают Святым и Крестителем Руси, будучи еще язычником, собственноручно посеял эту рознь. Через своего дядьку Добрыню, брата матери Малуши, он посватался к полоцкой княжне Рогнеде. Но та отказала ему. Причем отказала не просто, а с обидой, заявив, что замуж за сына рабыни нико-гда не пойдет, «не разует сына робичича». Оскорбленный отказом Рог-неды, Владимир в 979 году от Рождества Христова, направляясь из Нов-города в Киев, захватывает Полоцк, насильно овладевает гордой девой на глазах у родителей и братьев. После этого лишает жизни ее братьев и отца, князя Рогволда, а саму Рогнеду в качестве супруги берет с собой в Киев. И как она, уже имея сыновей Вышеслава и Изяслава, хотела убить Владимира во время сна. Но тот вовремя проснулся, чем и спас свою жизнь от уже занесенного над ним ножа. Владимир хотел предать Рогнеду лютой казни, согласно существовавшим тогда законам, но за мать вступился юный Изяслав, который по научению Рогнеды подал отцу меч и попросил сначала убить его, а потом уж, кого пожелает. Владимира так поразил поступок юного сына, что он простил Рогнеду. Крестившись сам и крестив Русь в 988 году, Владимир Святославич разделил Русскую землю между сыновьями, отдал Полоцк и волости вокруг него Изяславу с Рогнедой. Он же и построил там еще в дар сыну город Изяславль, который, спустя сто сорок лет, был взят потомками Ярослава.

Ни Игорь, ни Святослав, ни Глеб открыто оспаривать суждения старшего брата не стали, предпочтя тихо оставаться при своем мнении. Однако Всеволод и на этот раз оказался прав: не прошло и года, как по-лоцкие князья вновь стали разорять окраины Смоленского и Новгород-ского княжеств. Киевский князь пытался их урезонить, призывал к бла-горазумию, к совести, наконец, но слова на них не действовали. Не же-лая кровопролития и разорения городов, Мстислав терпел, не отдавая нового приказа о походе на них. Однако чаша его терпения была пере-полнена заносчивым ответом на призыв придти с дружиной против по-ловцев, которые вторглись в пределы Киевского и Переяславского кня-жеств. Ответ же был таков: «Ты с Боняком Шолудяком здравствуйте оба и управляйтесь сами, а мы сами дома знаем, что делать».

Тогда Мстислав, собрав вновь рать, послал ее сначала на половцев, а, разбив половцев и прогнав их за Дон к Волге, двинул все русские полки в Полоцкую землю с приказом всех полоцких князей вместе с их семействами взять под стражу и доставить в Киев на суд.

Глашатые и бирючи, двигаясь перед русским войском, исполняя волю великого князя во всех городах и весях Полоцкой земли, объявля-ли вины князей полоцких и призывали население не вступаться за кня-зей своих, чтобы не подвергаться неминуемому возмездию. Мудрость Мстислава возымела действие: князья полоцкие вскоре остались не только без ополчения, но и без бояр своих и дружины, а потому были вынуждены вместе с женами и детьми предаться в руки киевских вое-вод, которые и доставили их на суд в Киев.

«Мудр, мудр киевский князь, — в который раз подумал Святослав Ольгович, вместе с братьями и остальными русскими князьями присут-ствуя на великокняжеском суде в Киеве, проходившем на дворе Яросла-ва. — Вот всем нам их вины объявил, а им-то и крыть нечем. Кто поже-лает вступиться за них, когда в поход с нами на половцев Боняка не по-шли, когда окраинные города и веси наших княжеств разоряли? Никто, так как это истина. Мудр и велик, раз осудив, казни не подверг, а отпра-вил в Царьград к императору Иоанну, зятю своему. Вроде и наказаны, и сосланы, но и в почете будут. Мудр и велик». Но когда он вполголоса, чтобы не привлекать к себе особого внимания, поделился размышле-ниями с братом Всеволодом, тот, усмехнувшись, ответил: «Будь я на его месте — тоже бы охулку на руку не взял, возможно, еще умнее поступил бы».

«Если бы да кабы росли во рту грибы, то был бы не рот, а огород», — народной поговоркой мысленно возразил старшему брату Святослав, но вслух больше ничего не сказал.

Суд в Киеве кончился тем, что в Полоцкое княжество — к удивле-нию многих русских князей — был посажен на стол бывший курский удельный князь Изяслав Мстиславич, так отличившийся во время по-лоцких походов.

«Ну, разве не везунчик, — вновь подумал Святослав Ольгович, даже не пытаясь скрыть перед самим собой чувство зависти и возникшее раз-дражение, когда узнал последнее решение великого князя. — Везунчик, да еще какой! Разве у Мстислава кого постарше и поопытней хотя бы из братьев родных не нашлось, чтобы одно из самых больших в Руси кня-жеств младшему отдать?»

Раздражение раздражением, но разум подсказывал младшему чер-ниговскому князю, что Изяслава Мстиславича лучше в союзниках иметь, чем во врагах: «Хоть мал, да, видно, удал. Весь в деда, Владими-ра Всеволодовича Мономаха, пошел».