Читаем Святослав. Возмужание полностью

Сурья, сурица – священный напиток из перебродившего мёда и трав, аналогия индийской сомы.

Тать – вор, грабитель.

Татьба – воровство, грабёж.

Тиун – княжеское должностное лицо, управитель.

Торжище – место торговли, рынок.

Треба – жертва.

Требище – место жертвоприношения.

Тьма – мера исчисления, имеющая различное значение. Подобно понятию «легион», она могла обозначать «десять тысяч» («полная тьма»), «несколько тысяч» (три – пять и т. д.) и «очень много». На Руси – воинское подразделение, включающее более тысячи воинов. То же касается времени. «Тьма» чаще всего обозначала «десять веков», то есть тысячу лет.

Хорват

– сын Ория, родоначальник хорват.

Хорс (от др. – иран. horsed) – бог Солнца. У славян представлялся едущим на колеснице, у которой вместо колеса – солнечный диск.

Хорсунь – солнечный город, древний Херсонес.

Чернобог – бог тёмных сил, антипод Белобога.

Числобог – славянский бог исчисления.

Шад – царь-заместитель в Хазарии.

Шуйский, ошую – левый, слева.

Шуйца – левая рука.

Щех (Чех)

 – сын Ория, родоначальник чехов.

Явь – философская категория, означающая видимый и осязаемый, материальный мир.

Яр, Ярило – бог весенней силы, пробуждения и оплодотворения новой жизни. Бог плодородия, любви, страсти. Покровитель ярой силы воинов. Символизирует начало аграрного нового года.

Яма – бог Смерти.

Яма – вырытое в земле жилище, нора, землянка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее