Святы и прокляты

Потом, когда канцлер покинул Фридриха, клятвенно пообещав, что теперь-то всё изменится и юноша сядет на престол Сицилии, все начали орать, кто во что горазд, высказывая собственные версии происходящего. Один только король оставался спокоен и твёрд. Дождавшись, когда мы укричались до хрипоты, он сообщил, что с этого момента канцлер — его лучший друг и самый близкий человек, и мы, если, конечно, желаем и впредь сохранять королевскую благосклонность, обязаны чтить «этого святого человека».

Глава 10

500 рыцарей

Подарив Фридриху свободу, Иннокентий вскоре огорошил своего бывшего подопечного новым сюрпризом, предложив ему обручиться с младшей дочерью Арагонского короля. Что тот и сделал. Разумеется, заочно, в благодарность за освобождение и даже не поинтересовавшись внешностью невесты.

Впрочем, до свадьбы дело не дошло. Фридриха же доставили с почестями на трон Сицилии, где к тому времени не осталось ни денег, ни армии, ни порядка.

— А как звали принцессу Арагона? — оторвавшись от записей, поинтересовалась Анна.

— Не помнишь, как её звали? Пели тогда о ней? — обратился оруженосец к казалось, задремавшему трубадуру.

— О Дульсе Арагонской не пели. Знаю только, что после того, как Фридрих отказался на ней жениться, она сделалась смиренной монахиней. О Констанции, первой жене Фридриха, пели. И много. А о Дульсе?.. Кто вообще знал, что Фридрих, с кем-то там обручён? Вот если бы свадьба… Встреча невесты, дамы и господа в красивых нарядах, герольды трубят, придворные музыканты едут за молодыми в каретах, флаги, цветы, празднично убранный собор, тысячи свечей, мальчики с факелами… торжественный обряд!.. А Дульсе так и не приехала, чего о ней петь-то? Вот о Констанции — другое дело. Констанцию все любили.

— Её звали так же, как маму короля? — уточнила наблюдательная Анна.

— Да, моя милая, — улыбнулся трубадур. — И она тоже была старше своего мужа, но теперь уже на целых пятнадцать лет!

— Расскажите эту историю! — Глазки Анны блестели. — Может, не сейчас, чтобы не мешать господину Францу, а позже.

— Отчего же не сейчас, когда мы практически уже подошли к первой женитьбе нашего обожаемого короля? — притворно удивился оруженосец и, низко поклонившись, предложил трубадуру выполнить пожелание прекрасной юной донны и спеть во славу Констанции и всего Арагонского дома.

— Донна Констанция — дочь арагонского,доброго, щедрого короля Альфонсои королевы Санчи Кастильской,женщины набожной и незлобивой,

— начал нараспев Фогельвейде, —

сестры Педро II.В девятнадцать лет её выдали замуж

за венгерского Имре — короля славного.И через год, родила королевапринца наследного, нежного Ласло.Славили люди Бога и Имре,пили вино, трое суток плясали.

— трубадур прижмурил единственный глаз, перебирая струны невидимой арфы, и явно наслаждаясь повестью. —

Пять лет прошло и добрейший Имре,отдал трон сыну, опасаясь,как бы коварный брат его Андраш

не отобрал у младенца корону,когда короля Имре не станет.Впрочем, судьба у наследника злая:Имре не стало, и Андраш стал править,запер Констанцию в башне тюремной.Коварный властитель, не к ночи помянут!Трень, брень. Что делать бедняжке?Заручившись подмогой рыцарей верных,бежала голубка с маленьким сыномв чужую им землю, в Вену австрийскую.Горе летело за нею по свету,крошка-король заразился и помер.

Помер, достигнув Вены печальной,на руках у Констанции и Леопольда.Злой же Андраш сел на престоле,ел и рыгал, пил и пьяным валялся,громко орал и смердел, как скотина.Трень-брень, струны серебряные,трень-брень на лютне золотой.Констанция стала на время свободной.Неутешную мать вернули обратнои в монастырь заточили в Сихене.

Трубадур перевёл дыхание и продолжил: