Святы и прокляты

— Всё хорошо, что хорошо кончается. — Рудольфио и монах стянули рану молодого охотника остатками плаща Рудольфио.

Всё это время отважная девочка стояла на коленях, держа дрожащими пальчиками материю для перевязки и шепча благодарственные молитвы. Так что, когда дело было сделано, Люциус с признательностью прижал к губам холодную от страха ручку Анны…

* * *

В тот день они славно позавтракали в деревенской таверне «Лев и роза». Над дверью её был выбит девиз: «Здесь обедал король».

На самом деле, конечно, даже сам трактирщик не мог бы поручиться за то, какой именно король почтил его заведение. То ли это был друг Фридриха Барбароссы[4]

герцог Саксонии и Баварии Генрих Лев[5], который вполне мог оказаться в этих местах по частному делу. Согласно легенде, путешествующий монарх уединялся в одной из гостевых комнат таверны с прелестной незнакомкой, то ли украденной им из монастыря капуцинок в Амальфи, то ли сбежавшей с ним от жестоких родителей. Во всяком случае, лев в короне над дверью гостиницы нежно обнимал розу. По другой версии, этим львом являлся английский Ричард из рода Плантагенетов, известный как Ричард Львиное Сердце[6].

Таверна оказалась замечательным местечком. Весь её первый этаж представлял собой просторный обеденный зал, пол в котором так густо устилала ореховая шелуха, что упавшая глиняная кружка имела все шансы остаться целой, если, конечно, на то была Божья воля. Вдоль стен располагались столы — большие столешницы на козлах. Их можно было по желанию убирать во время танцев, или, напротив, когда веселились большие компании, ставить впритык друг к другу. Посреди зала возвышался широкий прилавок, время от времени заменяющий крепостную стену, за которой от своих буйных гостей прятался трактирщик с парой верных слуг. Над головой хозяина заведения на специальных цепях и крюках висели копчёные окорока, связки сухой рыбы и золотистого лука; за спиной высился длинный деревянный буфет с посудой. Весь второй этаж представлял собой жилые помещения, там же имелось несколько комнат для постояльцев, способных заплатить не только за жаркое и выпивку, но и за отдельное ложе да крепкую дверь с засовом.

Тут же из города был вызван лекарь. Он так ловко и с такими весёлыми присказками обработал все раны и царапины, что растроганный Люциус попросил своего пестуна не скупиться на награду. Судя по всему, молодому господину ещё не полагался собственный кошелёк, так что Роже отсчитал просимую сумму и даже добавил пару монет сверху, к вящему удовольствию сеньора.

После этого все кто мог идти перебрались в обеденный зал, где расторопные служанки принялись расставлять на столе разнообразные блюда и обходить гостей с кувшинами доброго вина.

— А как получилось, что Олов стал дядей сеньора Люциуса? — Анна дёрнула за рукав весьма довольного исходом дела усатого Роже. — Ведь он явно младше его милости и выглядит совсем мальчишкой? Это колдовство? — Девочка поспешно перекрестилась и, вытащив из-за пазухи ладанку, прижалась к ней губами.

— Ничего удивительного, сеньорита. Просто Ансельм фон Юстинген — дед сеньора Люциуса, в возрасте пятидесяти лет породил лежащего теперь в одной из верхних комнат этого трактира бастарда Олова, в то время, как его внук, вы это совершенно правильно заметили, уже достиг пятилетнего возраста. Обычное дело. — Роже изящно, точно придворный, взял двумя пальцами с подноса сочащийся соком кусок обжаренного мяса и принялся раздирать его зубами.

Анна тут же повторила манёвр своего соседа, для верности задрав широкий рукав чуть ли не до самого плеча, дабы не испортить платья. Она потянулась к подносу и зажала кусок мяса между большим и указательным пальцами, как учили.

— Не тот ли это швабский дворянин Ансельм фон Юстинген, что имел честь служить посланником у короля Фридриха II, благодаря щедрости которого и стал гофмаршалом? — поинтересовался Рудольфио, не без интереса рассматривая красивого Люциуса и, возможно, ища в нём черты лица давнего знакомца.

Люциус отрезал ножом большой ломоть и, не снимая его с лезвия, потребовал налить себе полную кружку вина. Анна же, казалось, уже прожгла взглядом дырку на очаровательном рыцаре, давно позабыв, что тот недавно приказал травить их словно зверей.

— Это дед сидящего напротив вас Люциуса фон Юстингена, — Роже ткнул костью в сторону своего ученика, и тот ответил Рудольфио церемонным поклоном.