Святые окопы

И вот, как он посчитал, завершена для него очередная операция. Причем завершена одновременно и неудачно, и удачно, потому что противника практически вообще не осталось, кроме одного человека, придумавшего и организовавшего все это. Правда, осталась невыполненной и основная задача, которую со своими наличными силами выполнить Аслан аль-Мурари не в состоянии. Отчет в этом эмир себе отдавал полный. Конечно, он сумел бы и с этими силами провести один или даже несколько взрывов. Четыре человека, четыре опытных и испытанных бойца-моджахеда – это действенная и сильная боевая группа. Только, говоря честно, особого желания претворять в жизнь планы своего предполагаемого убийцы он не желал. Офицер ЦРУ Камаль Суфатан заплел такую интригу ради изначального срыва и последующего выполнения своего задания, что сам, кажется, запутался, не предполагая, чем все это может обернуться. Аслан аль-Мурари помог ему запутаться. А обернуться это все должно самым простым образом – позорной смертью самого офицера ЦРУ. Аслан даже смерть для него придумал. Камаль Суфатан очень любит джипы. И всегда, в любой стране разъезжает на мощном и проходимом джипе «Ренглер». Аль-Мурари привяжет его за одну ногу к машине и покатает по горным дорогам. До тех пор будет катать, пока привязанной к машине не останется одна лишь нога. Смерть, достойная негодяя и предателя.

А пока требовалось завершить необходимое. Аслан аль-Мурари обойдет систему минирования, откроет «схрон», заберет свои деньги, а «схрон» снова заминирует. На выходе из ущелья его уже могут встретить джамааты местных бандитов. Но с ними будет проще, с ними необязательно воевать. Аль-Мурари просто обманет их, он скажет, что знает об их прибытии, и отправит в глубину ущелья. Там, скажет он, сейчас должны будут вскрывать «схрон» с деньгами и взрывчаткой, а он отправился выключить «глушилку» сотовой связи. «Глушилка» все еще работает, и связи все еще нет. Пусть бойцы местных джамаатов сами убедятся в этом. Местные джамааты войдут в ущелье, найдут там тела тех, кто пригласил их, но преследовать аль-Мурари будет уже поздно. Они не знают, каким путем он прибыл, и не знают, каким путем он уйдет в ночь вместе с деньгами. А если попробуют сами открыть «схрон», то еще и взорвутся. Тогда и преследовать будет некому. А он уйдет прямой дорогой в Азербайджан. И вместе со своими тремя оставшимися людьми найдет Камаля Суфатана, щедро оплатившего собственное уничтожение. Аслан аль-Мурари – человек от природы не жадный и не зарится на то, что ему не принадлежит. Как ему было обещано четверть от всей суммы, так он четверть и возьмет себе. И каждому из его моджахедов останется еще по четверти. Они такого, конечно, не ожидают, за такую плату будут благодарны своему эмиру и пойдут выполнять все, что он прикажет. И даже не догадаются, что он поведет их убивать предателя, который собственное убийство и оплатил…

Конечно, Аслан аль-Мурари хотел бы найти еще и эмира спецназовцев, и того старшего сержанта, что голыми руками убил пехлевана Субхи. Вместе со своими моджахедами он осмотрел все тела убитых спецназовцев, насчитал двадцать пять тел, но не знал, сколько всего бойцов было в отряде, и потому не знал, сколько человек ему искать. Оборонительных позиций было всего три. Осмотрены были все три. Тела командира и старшего сержанта найдены не были, но ночью трудно искать, тем более что ущелье маленькое и темное. И фонари не помогают, потому что не могут заменить собой солнечный свет и осветить все. Спецназовцы могут увидеть фонари и загодя перейдут в другое место. Придется с ними тогда всю ночь в прятки играть. До тех пор, пока в ущелье не войдут уставшие ждать местные джамааты. И не при них же вскрывать «схрон»!

Один из моджахедов знал русский язык. Как сам он сказал, знал его отлично. И на русском громко звал эмира. Но тот не отозвался. Не захотел общаться. Это его дело. Пусть прячется, пусть сидит, как мышь в норе. Аслан аль-Мурари все равно победил его и дошел до «схрона».

– Ладно. Хорошо спрятались, пусть живут. Аллах все равно накажет того, кого захочет наказать. У нас еще дела есть. За мной…