Святые в истории. Жития святых в новом формате. I–III века

Во Втором Послании к Фессалоникийцам он писал: Мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, – не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам(2 Фес. 3: 7–9).

Но и в Фессалониках недовольные ревнители закона Моисеева подняли против христианских проповедников бунт. Бунтовщики ворвались в дом Язона и потребовали, чтобы тот выдал им Павла и его спутников. А так как их в то время дома не оказалось, они схватили хозяина и повели в суд. С большим трудом удалось договориться, чтобы Язона все же отпустили под залог. Впоследствии Язон стал первым епископом острова Керкира (Корфу).

В эту же ночь христиане тайно вывели Павла с учениками из города, и на какое-то время миссионеры обосновались в соседней Верии. Но вскоре и сюда добрались враждебно настроенные евреи из Фессалоники. Они стали буквально охотиться за Павлом. Оставив на какое-то время спутников в Македонии, апостол Павел отправился в Грецию и вскоре появился в Афинах.

К тому времени Греция давно уже была римской провинцией Ахея с главным городом Коринфом. Но прославленные с древности Афины по-прежнему оставались центром эллинской науки, философии и искусства. И хотя город много раз нещадно грабили, его улицы были заполнены мраморными храмами, святилищами, многочисленными статуями античных богов и богинь, а в глазах апостола Павла – идолами. Но один памятник все же привлек его внимание: древний алтарь, посвященный неизвестному богу. Полная надпись на жертвеннике гласила: «Богам Азии и Европы и Африки; богам неведомым и чужеземным»…

В Афинах Павел выступал не только в синагогах, но и на городских улицах и площадях, давно сознавая, что должен и Еллинам и варварам, мудрецам и невеждам(Рим. 1: 14).

В те времена выступления уличных ораторов были обычным делом. Любой человек мог на перекрестке улиц взобраться на обломок колонны и обратиться к прохожим с речью – если хотел сообщить какую-то новость или просто поделиться своими мыслями. Если другим это было интересно, вокруг уличного оратора собиралась толпа любопытных, если не слишком – люди, не останавливаясь, шли по своим делам мимо.

Афиняне – не только простые горожане, но и ученые мужи – слушали апостола Павла с большим любопытством. К нему подходили стоики, эпикурейцы, представители других философских школ. Они понимали, что оратор говорит о неизвестном им Боге и излагает новое учение, но не могли уловить сути. Тогда Павла пригласили выступить в афинском Ареопаге, где проходили главные собрания и куда допускались только избранные.

Апостол Павел начал свою речь с интриги: он готов всем рассказать о том самом неизвестном Боге, которому в Афинах стоит жертвенник, – это Иисус Христос! После чего принялся с воодушевлением излагать христианское учение. По свидетельству Луки, он даже процитировал Арата, известного поэта-стоика, но, когда дошел до Воскресения Иисуса, слушатели его прервали. Одни открыто над Павлом насмехались, другие, более вежливые, говорили, что лучше выслушают его в следующий раз.

Любой другой оратор воспринял бы это как неудачу, провал, но только не апостол Павел. Он сделал важнейший вывод о том, что величие христианского учения открывается в простоте сердца, и для этого вовсе не обязательно быть «мудрым мира сего»… Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – сформулирует он эту мысль в Первом Послании к Коринфянам (1 Кор. 1: 27–28).

К тому же апостол Павел был слишком не похож на прославленных ораторов, которых привыкли видеть в Ареопаге. Писатель Флавий Филострат, сохранивший для нас жизнеописания известных афинских ораторов своего времени, рассказывает, что один из них имел обыкновение приезжать на свои выступления в повозке с золотой упряжью и в богатом наряде, сверкая на солнце драгоценными камнями, другие производили впечатление на слушателей громоподобным голосом или выразительными актерскими жестами.

Апостол Павел умел говорить с жаром, вдохновенно, но при этом не заботился о том, чтобы произвести на кого-либо приятное впечатление. Считается даже, что он не слишком чисто говорил на греческом языке и мог допускать в произношении ошибки. Одет он тоже был весьма скромно, его внешность была далека от идеалов античной красоты…