Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века

Все главные церкви в Антиохии были заняты арианами, евстафиане собирались только в храме за городскими воротами, и первое время святитель Мелетий старался как-то примирить враждующих.

Наконец антиохийские христиане попросили его открыто высказаться, на чьей он все-таки стороне. И однажды после богослужения архиепископ Мелетий обратился к народу с проповедью, в которой прославил никейский Символ веры. В церкви, где в тот день вместе собрались и ариане, и евстафиане, поднялся невообразимый шум: одни кричали от возмущения, другие не могли сдержать радости.

Некий диакон из ариан подбежал к архиепископу и своей ладонью закрыл ему рот. Тогда лишенный возможности говорить Мелетий выставил вперед руку и стал исповедовать Троицу жестами. Сначала он показал три пальца, что означало три лица Божества, затем, пригнув два, оставил один – и все присутствующие в церкви поняли, что архиепископ указывает на единое в Трех Лицах Божество.

Крики в храме стали еще громче, диакон схватил архиепископа за руку – и Мелетий снова заговорил о Троице. Так, на виду у всего народа, продолжалось много раз: архипастырю то закрывали рот, то опять хватали за руки…

Вскоре после этого случая архиепископ Мелетий был отправлен в ссылку: арианам удалось убедить императора, чтобы его признали еретиком.

Потом его снова возвратят в Антиохию, и опять сошлют, и снова возвратят – в IV веке такой будет судьба многих епископов.

Но в 361 году всем церковным партиям на какое-то время пришлось притихнуть. На престол взошел цезарь Юлиан, объявивший в одном из первых своих эдиктов: «Безумие галилеян все ниспровергло, и только через благодеяние богов все мы спасены».

С непокорной Антиохией у Юлиана Отступника сложились и вовсе непростые отношения. Антиохийцы сразу вспомнили, что когда-то именно в их городе уверовавшие в Христа впервые стали называться не галилеянами, а христианами.

Они стали открыто выражать Юлиану недовольство, и не только по поводу новой религиозной политики. Например, сенат Антиохии не хотел соглашаться с растущими ценами на хлеб и новыми налогами.

Историк Аммиан Марцеллин рассказывает, что решивший поупражняться в красноречии император Юлиан даже сочинил некую «Антиохийскую речь, или Враг Бороды». Сочинение было обращено к сенату Антиохии, где он в неподобающих цезарю выражениях припомнил все грехи города. «Бородой» называли самого Юлиана: желая подражать греческим философам, молодой император отрастил себе довольно жидкую бороду.

Но лучше бы он не отсылал в Антиохию свой претендующий на остроумие памфлет! Как пишет Марцеллин, антиохийцы на улицах называли цезаря не иначе как «обезьяной» за то, что он участвовал в языческих жертвоприношениях, старательно подражая жрецам, высмеивали его бородку жидким клином и суетливую, прыгающую походку.

Лето 362 года Юлиану Отступнику пришлось провести в Антиохии, где он готовился для предстоящего военного похода в Персию.

Император с большим рвением принялся восстанавливать храм Аполлона Дельфийского, надеясь получить пророчество об исходе войны с персами. Но оракул молчал, и антиохийские жрецы подсказали: это потому, что поблизости находятся мощи мученика Вавилы.

Юлиан распорядился перенести мощи святого на другое место и в очередной раз убедился, что такое – иметь дело с мятежными сирийцами.

В перенесении мощей мученика Вавилы участвовала многотысячная процессия христиан из Антиохии и окрестных селений.

«Весь наш город потек на дорогу, и торжища запустели без мужчин, а дома запустели без женщин, внутренние же покои пусты стали без дев: так всякий возраст и всякий пол устремились из города, как бы для встречи отца, по истечении долгого времени возвращающегося из дальнего путешествия!» – расскажет об этом событии Иоанн Златоуст в одной из своих проповедей («О святом священномученике Вавиле»).

В октябре 362 года только что отстроенный огромный храм Аполлона Дельфийского в Антиохии сгорел. Как пишет Иоанн Златоуст, в его крышу, «голову идола», попала молния и «все попалила».

Аммиан Марцеллин выдвигает другую версию: пожар случился по вине некоего философа Асклепиада, который зажег у ног Аполлона восковые свечи, а сам куда-то отлучился. «Вылетавшие искры упали на старое дерево, вспыхнувший в сухом материале огонь разгорелся и пожрал все до самого верха здания».

Разъяренный император Юлиан заподозрил в поджоге христиан и приказал в отместку закрыть в Антиохии главный христианский храм, чем опять вызвал большие волнения в народе.

Отправляясь 5 марта 363 года из Антиохии в персидский поход, Юлиан заявил, что больше никогда не вернется в ненавистный ему город. Его слова сбылись – на той войне он погиб. По легенде, последние слова умирающего императора Юлиана были такими: «Ты победил, о галилеянин!»