Связанные

— Велор, — отвлекла она брюнета от пристального изучения моего лица, — думаю, вам лучше скрыться где-нибудь, где твоя матушка вас не обнаружит.

Эдана согласно закивала.

— Я сомневаюсь, что она вообще сегодня выйдет из спальни, — с тревогой в голосе проговорила Эда, — но Марго права, лучше вам скрыться в одной из комнат. Или хотя бы в библиотеке… Туда она точно не пойдет.

Брюнет нарочито расслабленно кивнул, а я расстроено опустила голову. Вспомнилась вся ярость и злость Валери.

От осознания того, что мать моего возлюбленного не принимает меня, было больно и тоскливо. Велор озабоченно глянул на меня. Он знал, что я чувствую.

— Элиза, не беспокойся, — легонько потер он мою руку. — Моя мать вспыльчива и упряма, но, вместе с тем, весьма отходчива.

— Ага, — вяло прожевала и проглотила я пищу. — Прямо как ты.

Велор лукаво прищурился.

— Не лучшее сравнение, но да. Подмечено верно.

— Лиззи! Не переживай так уж сильно, — жалобно поглядела на меня Эда. — Мама примет тебя. Ведь раз даже Эдмонд на вашей стороне… В общем, она обязательно полюбит тебя так же, как и мы все!

— Эдмонд на нашей стороне? — у меня челюсть отвисла.

— Он и Лео вчера битый час говорили с мамой в гостиной. Мы с Ритой пытались немного подслушать, — Эдана залилась румянцем. — Эд говорил много хорошего о тебе!

— Ну надо же… — рассеяно отщипнула я кусочек хлеба от бутерброда.

Эдана поджала губы. Ее непоколебимая вера в свою родню была достойна восхваления.

— Я же говорила, что Эд не такой плохой. Полагаю, лишь благодаря ему мама, по крайней мере, уже не желает выставить тебя из дома, — Эдана с необычайным проворством увела остатки бутерброда у брата и принялась с остервенением их поедать.

Велор нахмурился и повел головой, словно прогонял дурные мысли.

— Хорошо, я понял тебя, Эдана, — подытожил брюнет. — Я наведу на библиотеку морок, и мать точно нас там не обнаружит.

— А я могу создать иллюзии, — дожевала Эда завтрак брата. — Одно заклинание на твою спальню, одно на нашу: это даст видимость того, что вы в разных комнатах. И вуа-ля! Маменька спокойна!

Велор задумался и согласно покачал головой. Эдана радостно потерла ручки.

— Вперед, Марго, — вскочила она на ноги и потащила блондинку за собой. — Будет весело!

Велор, улыбаясь, проводил их взглядом. То же сделала и я.

— Ну что? Идем? — прервал мою созерцательную деятельность брюнет.

Он протянул руку, помогая встать, а я, все еще не веря, что все это происходит именно со мной, крепко вцепилась в его ладонь и последовала за ним.

* * *

— Велор, — аккуратно окликнула я мужчину, который спустя пару тройку минут вновь открыл глаза и принял расслабленную позу.

До этого он стоял в боевой стойке, как обычно мерно дышал и делал завораживающие пассы руками.

— М-м-м?

— Я тут узнала, что после разрушения щита наши души сплелись…

Велор, почесав бровь, уселся рядом со мной.

— И откуда же ты это узнала?

— Рысь Аялы мне сказала, — смущенно пролепетала я. — Только не вздумай смеяться! — выставила я палец перед собой, понимая, что сказанное мной звучит странно.

— Я и не собирался, — Велор с укором поглядел на меня, хотя в глазах плясали бесенята. — Что еще сказала… Рысь?

Я слегка приблизилась к нему, чтобы попробовать разглядеть сквозь маску невозмутимости и спокойствия, издевается он надо мной или нет. Вздохнув, я отстранилась: никаких зацепок!

— Рысь говорила, что мое начало огонь, а твое — воздух…

— Это я и так знаю.

— И почему же ты не сказал мне? — я удивленно поглядела на него.

— Не видел в этом необходимости.

«И снова эта полуулыбка в уголках губ», — попыталась возмутиться я, но тщетно. Обаяние брюнета властвовало надо мной целиком и полностью.

— Хм… — протянул Велор, внимательно глядя на меня. — Как забавно.

— Что? — я невольно поправила волосы.

— Я конечно знаю, какой эффект обычно произвожу на женщин, но это, — он легонько ткнул меня в ребро. — Это очень странно!

Я сердито нахмурилась: «Любит он говорить загадками!». Брюнет замолчал и, словно смущенно опустив глаза, откинулся на спинку дивана.

— Вело-ор, — я протянула это максимально недовольным голосом, призывая его закончить свою мысль.

— Я хотел сказать, что ощущаю теперь все, что чувствуешь ты. Пожалуй, даже в несколько раз ярче и сильнее. И я несколько обескуражен. Я и не предполагал, что это может быть так приятно. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, и мне это нравится, — брюнет попытался приобнять меня, но я вырвалась.

— Нарцисс! — рассердилась я, смутившись. — Нельзя такое говорить: «Я знаю, что ты чувствуешь ко мне!» — передразнила я голос мужчины. — Это как минимум нетактично! Это заставляет чувствовать себя неловко! Да и… Ничего ты не знаешь, Велор! — я нахохлилась, словно воробей.

— Я обескуражен вдвойне, — почесал переносицу мужчина. — Кажется, я не сказал ничего дурного.

— Ты занимаешься самолюбованием, словно Нарцисс! — повторила я, с растущим возмущением. — Смотришь на меня, а видишь только себя! Мол: «Ха-ха! Как забавно, что она в меня влюбилась!» — я осеклась, поняв, что попала впросак. Меня обдало жаром. — Я не это хотела сказать…

Велор тихонько посмеялся, видя, как я заламываю руки.