Связанные

Одного из тех, что я видела в книжном, только на этот раз элементаль был куда больше и выглядел поистине устрашающе. Внушительные габариты вынуждали его горбиться, уткнувшись отростком, напоминающим голову, в потолок.

— Хм… Что же делать? — ведьма приложила пальчик в задумчивости к подбородку. — Думаешь, милая Валери, твоя дочь усвоила урок? Ты освоила урок, девочка? — Натана проворно подскочила к Эде и пнула под ребра.

Дыхание у Эданы перехватило, но она, собрав силы, гордо прошипела.

— Да пошла ты…

Натана вновь хихикнула.

— Какая жалость. Твоя доченька совсем не умеет извиняться! — снова пинок.

— Перестань ее мучать! — взмолилась Валери. — Я сделаю что угодно…

— Ты и так будешь делать все, что я скажу, — прошипела Натана, не дав женщине договорить. — Потому что ты слаба, потому что я сильнее! — ведьма сжала кулак, заставив Эдану закряхтеть, а сама тем временем, продолжала. — Я помню, как ты глядела на меня свысока, когда я появилась в Нур-Асера. Помню, как ты унижала меня прилюдно, говоря, что я подстилка Федерации и недостойна даже ноги твоего сына целовать. Я все помню… А ты, Валери? Помнишь?

Натана вновь ослабила хватку, обратив свой взор на брюнетку, а Эдана жадно начала глотать воздух. Валери, не отрывая глаз от дочери, отвечая на вопрос ведьмы, кивнула.

— Тогда я требую извинений, — прошептала ведьмачка.

— Прости меня, Натана…

— Нет, не ты! — улыбка ведьмы стала шире. — Пусть извинится она.

Серые глаза Валери округлились.

— Эдана ни в чем не виновата.

Натана замахала ручками.

— Ну а зачем же тогда еще нужны дети? — она любовно погладила Эдану по голове. — Да ответят они за грехи родителей своих. И лики господ омоет кровь, их отпрыскам принадлежащая.

— Ты цитируешь лозунги восставших рабов? — удивилась Валери. — К чему? Это было полторы тысячи лет назад. Это позорная страница в истории нашего народа, и на Иппоре воцарился мир…

— Мира на Иппоре не было и никогда не будет! — зло прошипела ведьма, перебив Валери. — Пока есть вам подобные твари, мира не будет! И в нашей памяти веками будут жить воспоминания… Твой народ гнал нас, убивал, издевался!

— Рабы были на всех шести континентах! Даже твои хваленые люди охотно торговали на рынках Эр-Аворт!

Натана зло усмехнулась, но предпочла не отвечать. Я переводила взгляд от Валери к Натане, ничего не понимая.

— Не мучай Эдану, прошу тебя, сжалься, — вновь взмолилась женщина.

— Заставь ее извиниться, — ведьма поднялась на ноги, — и, быть может, это смягчит мое сердце.

— Эда, милая, сделай, как она просит, — со слезами просила Валери, но Эдана качала головой. — Доченька…

— Какая ты непослушная, — Натана цокнула языком и снова начала сжимать свой кулачок. — Я сказала, извинись!

— Натана, прошу, — кричала Валери. — Эдана, делай, как она говорит! Милая!

— Прости, чтоб тебя… — прохрипела Эда не в силах больше терпеть боль.

— Не слышу, — запела звонким голоском ведьма и картинно приложила руку к уху. Пышная грудь в тугом корсете бордового платья тяжело и победно вздымалась.

— Прости! — Эдана яростно выкрикнула это прямо ведьме в лицо.

— Не идеально, — поджала та губы, — но для первого раза вполне сойдет.

Натана разжала ладонь и Эда скукожилась на полу в дрожащий комок. По ее побледневшей щеке текла тоненьким ручейком кровь.

Мои мысли побежали вразброд: «Нужно дать знать Велору, чтобы он возвращался, но как?» — эта идея не давала покоя.

Шума в голове я не ощущала, значит, вполне возможно, что наша эмоциональная связь на таком расстоянии не сработает. Разумеется, я попыталась мысленно звать мужчину, но результата не было. Натана тем временем будто бы обратила внимание на Нину и Маргариту, которые неподвижно, подобно огромному элементалю, стояли возле камина в углу.

Ведьма, словно радушная хозяйка, предложила им присесть и присоединиться к веселью.

— Я удивлена, Валери, твой дом полон людей. Это неслыханно! — ведьма хохотала, связывая девушек спиной друг к другу. — Что сказали бы о тебе при дворе? Позор!

У Маргариты было такое лицо, словно она через секунду-другую, лишится рассудка. Все происходящее, похоже, казалось ей нереальным.

— Натана! — неожиданно для себя воскликнула я. — Ты удивляешь меня.

— И чем же? — желтоватые глаза прищурены, лицо напряжено.

— Зачем ты измывалась над Эданой? — глядя на тихо скулящую девушку, вопрошала я, словно против своей воли. Голова совершенно отключилась, а вот язык… он словно ожил!

— Милая, я же объяснила, — заботливо проговорила Натана. — Ее мать…

— Я помню, помню, — бесцеремонно перебила я женщину, чем и заставила ее гневно раздувать узкие ноздри. — Валери когда-то называла тебя подстилкой Федерации, верно? — Натану передернуло, а я продолжала измываться. — Подстилкой…

— Да! — зло взмахнула рукой она, заставляя меня умолкнуть. — Именно так. И что?

Я закатила глаза и с насмешкой спросила.

— Тебя так раздражает правда? — на этих словах Валери что-то отчаянно зашептала, но Натана уже опасным медленным шагом двигалась в мою сторону.

— О чем ты, птичка?

Я презрительно хмыкнула. Сердце в ужасе забилось, но лицо было непроницаемым.