Связанные кровью

Я подняла бутылку белого вина. Маттео ухмыльнулся и взял со стола бокал. Я наполнила его бокал и подняла свой.

— За выпивку, бальзам для измученных нервов каждого родителя.

— Можно мне тоже? — спросила Марселла, выходя на террасу в летнем платье, которое делало ее похожей на модель с подиума.

У Марселлы была красота Арии, только бледная кожа на фоне черных волос была еще более привлекательной. Ей было четырнадцать, и мужчины начали обращать на нее внимание. Каждый раз, когда я ходила с ней по магазинам, я замечала благодарные взгляды. Все мужчины, знавшие ее отца, держали глаза при себе. Все остальное было бы самоубийством. Я не могла себе представить, что Лука когда-нибудь смириться с тем, что Марселла с кем-то встречается, а тем более выйдет замуж. Идеального мужчины для нее, вероятно, не существовало на этой планете.

— Спроси еще раз через семь лет, — пробормотал Лука со своего места у барбекю.

— Паааааааап, — простонала Марселла, закатив глаза, и вернулась в дом.

— Она в тяжелом возрасте, — сказала Ария.

— Когда она нет? — спросил Лука.

Раздался пронзительный смех. Иза играла в прятки со своими двоюродными братьями Флавио и Валерио. Как обычно, мальчики делали то, что она хотела, ей было всего четыре года, но она уже была очень волевой. Второй сын Арии был всего на девять месяцев младше Изы, а Флавио на один день. Они были неразлучны.

— Ужин готов! — крикнула Ария, ставя салат в центр массивного стола во внутреннем дворике.

Лука принес тарелку с жареным мясом.

— Флавио, Валерио, Иза! — крикнула я, но они продолжали гоняться друг за другом.

Ария вздохнула. Маттео помахал Амо.

— Давай, Амо, пошевели задницей и помоги мне поймать маленьких монстриков.

Амо вскочил с кресла. Всего десять, а ребёнок уже был выше Арии. Они с Маттео побежали за детьми, которые начали визжать. Марселла вышла на террасу, семилетняя дочь Лили Сара тащилась за ней, как потерявшийся щенок.

В конце концов, Маттео вернулся к столу с Изабеллой, зажатой под его левой рукой. Амо нес своего младшего брата Валерио вверх ногами, так что светлые волосы мальчика спадали ему на лицо. Он так напоминал мне маленького Фабиано, что иногда мне становилось грустно, пока его серые глаза не напоминали мне, что он мне не брат. Флавио бежал за ними. С ним было легче справиться, чем с Изой и Валерио, но гораздо больше проблем, чем с милой Сарой. Лили иногда говорила, что это мальчишеские штучки, но Иза доказала, что эта теория ошибочна.

Маттео усадил Изу на стул рядом со мной.

Я бросила на нее суровый взгляд, когда она снова собралась встать.

— Время ужина.

По моему тону было ясно, что спорить бесполезно, поэтому Иза кивнула, слегка надув губки. Лили вышла на улицу, снова беременная, а за ней следовал Ромеро, который теперь всегда внимательно следил за ней, когда она вот-вот должна была родить.

В конце концов все уселись за стол, и еда была еще умеренно теплой.

Вскоре мы все наложили еду, и болтовня заполнила стол. Я отрезала Изе бифштекс, и она с жадностью проглотила его, к большому удовольствию Маттео. Девочка любила мясо и байк своего отца, но никогда не пропускала нашу еженедельную йогу мам и детей. Я убрала несколько ее рыжевато-каштановых локонов со лба, и она улыбнулась мне из-за вилки, эти дерзкие голубые глаза каждый раз проникали в меня. До сих пор Иза не сталкивалась ни с какими ограничениями. Ей разрешалось ссориться с кузенами. Чем старше она становилась, тем больше людей говорили ей, что она может и не может делать, потому что она девочка. Я прослежу, чтобы они все заткнулись, и если понадобится, даже позволю Маттео воспользоваться своими особыми пугающими талантами, держа в страхе любого, кто попытается заставить Изу поверить, что ее потенциал имеет пределы только потому, что у нее нет члена.

Маттео наклонился ко мне.

— У тебя свирепое выражение лица матери-медведицы. Опять беспокоишь свою хорошенькую головку о будущем Изы?

Я бросила на него раздраженный взгляд, но не стала отрицать.

— Поверь мне, детка. Я позабочусь о том, чтобы у нашей девочки была вся свобода, которую она захочет, если она никогда не приведет домой кавалера, если только это не ее девушка-лесбиянка.

— Ты невозможен, — пробормотала я, пытаясь подавить улыбку.

— Вот почему ты любишь меня, признайся.

Маттео коротко поцеловал меня, пока Валерио не выдохнул.

— Твои мама и папа снова ведут себя отвратительно, — сказал он, сморщив нос.

— Я знаю, — сказала Иза так, словно ей все время приходилось страдать от нашего публичного проявления любви.

— Ты бы не сидела здесь, если бы нам с мамой не нравилось быть отвратительными, — сказал Маттео.

Я толкнула его локтем в бок. Марселла с отвращением покачала головой, а Амо рассмеялся.

— Что это значит? — спросила Сара, и все младшие дети посмотрели сначала на Маттео, потом на Ромеро, потом на Луку.

Последний послал Маттео смертельный взгляд.

— Спроси Маттео.

Маттео откинулся назад и открыл рот. Он объяснил бы на птицах и пчёлах во всех деталях, если бы кто-нибудь позволил ему, так что я не была уверена, почему Лука спровоцировал его таким образом.