Связанные магией

— Именно, — в словах Амелии послышалась горечь. — Но хуже всего то, что иногда я и впрямь становилась дриадой. Меня начинало тянуть в лес, а каменные стены замка порождали мигрени. Даже собственное тело казалось клеткой, ведь душа рвалась на свободу. Прежде дриады вселялись в деревья или вовсе летали по миру, держась рядом с растениями.

Я не нашлась с ответом, и Амелия продолжила.

— Последние четыре года превратились в пытку. Иногда я просыпалась человеком и чувствовала себя вполне обычно. Монастырь, конечно, невероятно скучное место, но с этим можно смириться. А иногда… — Она судорожно выдохнула и замолчала на пару секунд. — Словом, за неделю до того, как отец сообщил мне о помолвке, я практически сошла с ума. Зелья, подавляющие древнюю кровь, не действовали, и дриада внутри вопила дни и ночи напролет, моля освободить ее хотя бы на несколько часов. Маги строго-настрого запретили мне идти у нее на поводу, но я так устала… Три портальных перехода окончательно измучили меня. Я ослабила контроль всего на пару мгновений, но душа оторвалась от тела.

— Но я ведь слышала тебя в своей голове, — неуверенно возразила я. — Выходит, ты все еще внутри.

— А сейчас я над левым ухом, верно?

Я резко обернулась, но не никого не увидела. Сглотнув вставший в горле комок, кивнула.

— Да… И что это значит? И причем здесь я?

В голове кружил ураган мыслей, но ничего дельного выудить не получалось.

— Когда я освободила тело, его заняла твоя душа, лишившаяся материальной оболочки. А я… Теперь мое сознание представляет собой чистый эфир. Я могу кружить рядом или отправиться в путешествие… Вот только вернуться назад, в свое тело, не выходит. Для этого я сначала должна соединиться с лесом, но мое человеческое тело не вышло из ствола дерева и не связано с ним.

— То есть у тебя было тело человека, но душа дриады? — я потерла виски, пытаясь осмыслить историю Амелии.

Карета покачивалась и слегка дребезжала на ходу, а на стенах плясали тени от магических фонариков. Мне то и дело казалось, что если я как следует напрягу зрение, то увижу собеседницу… Тщетно, в этом мире она не существовала.

— Верно, и шанс на то, что я сумею вернуться, очень мал, — подтвердила Амелия.

— Но если ты все же вернешься…

— Одна из нас должна будет уйти, — закончила она. — Преимущество за полноправным хозяином тела, ведь он годами формировал рефлексы и воспоминания. Но зачастую чужаки с сильным характером могут выиграть эту схватку.

— Зачастую? — переспросила я. — То есть мое появление здесь не единичный случай?

Карета наехала на кочку, и я приложилась локтем о стену. Впрочем, я едва заметила это — все мое существо замерло в ожидании ответа.

— Чаще всего души перерождаются в новорожденных, но бывает и так, как у нас с тобой. Кажется, маги связывают такие наплывы пришлых с кровопролитными войнами и эпидемиями. Душ, ищущих новое пристанище, становится слишком много, и тогда они занимают все тела, даже те, что освободились случайно. После одного такого наплыва появился закон о чужаках. Маги до последнего защищают настоящую душу и делают все возможное, чтобы выгнать пришлого.

Рот наполнился горькой слюной, а от жалости к себе на глаза навернулись слезы. Теперь все окончательно прояснилось: я умерла, и моя семья похоронила меня. Одна мысль о том, что они пережили, причиняла боль. Но и в новом мире мне не найти пристанища, ведь здесь я всего лишь чужачка, укравшая тело Амелии. Ее жизнь не принадлежала мне, и я вдруг остро почувствовала, что с удовольствием сдала бы этот чертов экзамен и даже отучилась в академии. Все что угодно, лишь бы жить!

Амелия молчала, давая мне время собраться с мыслями. И все же я чувствовала ее присутствие — на сей раз она переместилась к окну, словно пыталась разглядеть, что там, за стеклом.

— Но тогда почему ты велела мне молчать? — спросила я, выровняв дыхание.

Невидимая Амелия словно повернулась ко мне.

— Если ты расскажешь, что пришла из другого мира, с тобой поступят по всей строгости закона о чужаках. Возможно, даже выставят из тела — я понятия не имею, как маги работают с пришлыми душами. Вот только это не поможет мне вернуться, я буду точно также беспомощно болтаться поблизости. Если у меня и получится, ты мне не помешаешь.

Слова Амелии звучали разумно, и я перевела дыхание. Что ж, по крайней мере, у меня есть время подготовиться к неизбежному.

— Выходит, ты предлагаешь мне жить твоей жизнью, пока все не прояснится, — спросила я. — Поступить в академию или даже выйти замуж.

— Именно, — согласилась Амелия, а мне почудилось облегчение в ее тоне. — Зачем изгонять твою душу, если, возможно, это тело и так достанется тебе? Но если ты выдашь себя, то…

Я ошарашенно покачала головой, не сразу найдясь с ответом. Вот только внутри поселилось беспокойство, которое вряд ли исчезнет в ближайшее время. Моя жизнь зависела от дриады, не желающей возвращаться в тело. И одна из нас все равно должна уйти.