Связанные судьбой

Вернувшись в комнату, поужинав, мы так там и остались. Включили телевизор, выбрали фильм повеселее. Это было бы мирное, почти семейное времяпрепровождение, если бы не тревожное, печальное состояние девушки. И все равно… все равно, я был почти счастлив. Сейчас, когда она была рядом, в моих объятиях, грустная и рассеянная, я чувствовал, что нужен ей. Она обнимала меня, и каждый раз от этого мне становилось тепло и приятно на душе.

Знаю, я эгоист.

* * *

На следующий день Мила стала еще рассеяннее, чем была до этого, она плохо спала, у нее пропал аппетит. Поддавшись моим уговорам, она немного поела, а потом выпила столько кофе, что я удивился, как у нее не появилось мышечного тремора.

Мне было тяжело за этим наблюдать. Я предложил ей прогуляться, и она согласилась, хоть и без особого энтузиазма.

Сделав круг по городу, вернувшись на набережную, мы уже собирались зайти в ресторан, но в этот момент у меня зазвонил телефон. Звонил Иван Николаевич — как ни странно, они нашли совпадение, дело женщины, труп которой был выловлен в реке восемнадцать лет назад. Я не хотел говорить этого Миле, но все же сказал:

— Они нашли… кое-что.

Не знаю, был ли у меня выбор.

Побледнев, как полотно, девушка посмотрела на меня расширенными от страха глазами.

— Мила, нам не обязательно идти туда. Давай вернемся в Петербург, забудь обо всем этом! — я сжимаю плечи Милы, пытаюсь ее убедить, но вижу по глазам — она не отступит, чего бы ей это ни стоило.

— Нет, я должна узнать, — в ее голосе слышится спокойствие и несгибаемое упрямство.

Я вызвал такси, назвал адрес полицейского участка. Мила, Мила! Она сидела рядом со мной в машине, бледная и несчастная, похожая на потерявшегося ребенка. Несмотря ни на что, девушка по-прежнему стойко, упрямо держалась за эту странную идею — выяснить все до конца. Мне это совсем не нравится. Если она сейчас находится в таком состоянии, то что же с ней будет потом?

Мое сердце переворачивалось в груди.

Я не могу выносить ее страданий, это все равно, что наблюдать, как мучается ребенок, даже хуже.

Проводив Милу до кабинета Ивана Николаевича, я пожал ему руку и представил их друг другу. Посмотрев на меня с пониманием, он протянул мне тонкую папку с делом. Раскрыв ее, я сразу понял — Мила не должна этого видеть. Я сам не из слабонервных, но даже мне было тяжело смотреть на эти фотографии. У ее мамы были волосы, точь-в-точь, как у Милы, золотистые, кудрявые. Но тело…

Ужасное, покрытое синяками тело, обезображенное долгим пребыванием в воде.

Если бы это была Мила… я бы не смог пережить ее смерть. Сглотнув, я закрыл папку и, положив на стол, придавил ее сверху рукой.

— Мила, ты не должна смотреть на это! — я вкладываю в свой голос всю твердость, на которую способен. — Где они ее обнаружили?

— В Казанке, возле самого устья.

Мила, не отрываясь, смотрела на папку. Моя девочка, пожалуйста, не мучай себя больше! Но не чувствуя, не воспринимая моих мысленных призывов, девушка вцепилась пальцами в торчащий край.

— Мила, нет!

— Я должна! Отпусти!..

Девушка вырвала папку из моих рук, раскрыла ее. Ее лицо ничего не выражало, рот был приоткрыт.

— Мила… как ты? — она словно не слышала меня.

В конце концов, вернув папку на стол, Мила развернулась и вышла из кабинета, двигаясь, будто на автомате. Я поспешил за ней. Усадив девушку в пластиковое кресло, я постарался поймать ее взгляд, но, казалось, она перестала воспринимать окружающее. Всем сердцем мне хотелось защитить ее, хоть как-то приободрить.

«Мила очень сильная», сказал я себе, но сейчас по ней этого не было видно. Я держал девушку за руку, продолжая повторять ее имя, надеясь, что она почувствует мою любовь, энергию, желание помочь.

Наконец, услышав меня, она взглянула прямо мне в глаза. И было не похоже, что бы мое присутствие радовало, успокаивало ее, наоборот, оно словно причиняло ей боль, создавало новый повод для беспокойства. Но почему?

— Я в порядке, — в конце концов, говорит Мила. — Андрей, я не хочу, чтобы бабушка узнала. Скажи им, что это не она…

Кивнув, я вернулся к Ивану Николаевичу. Я говорил ему что-то, благодарил за помощь, но все мои мысли были о ней. В тот момент, когда она посмотрела на меня с болью и страхом, в моем сердце будто что-то оборвалось.

Глава 8.3

Вернувшись в коридор, я приобнял Милу, повел ее на улицу. Ничего, сейчас мы вернемся в гостиницу, она выплачется и все будет хорошо. Внезапно девушка остановила меня:

— Андрей… сделай это, — она выдохнула, словно от нестерпимой боли. — Сделай это, наложи на меня заклятие!

Мне показалось, я ослышался, но нет, она действительно попросила меня заколдовать ее. Конечно, это было именно то, о чем я так давно мечтал, но…

— Мила, ты уверена? Ты сейчас не в состоянии решать!..

— Сделай это, прошу тебя! — с трудом выговаривает она. — Прошу тебя!.. — девушка начинает плакать.

Мила, ты разрываешь мне сердце!