Связанные Зоной

Глава 24

Ленивые пылинки вяло парили в косых лучах утреннего солнца, проглядывающих сквозь щели в неплотно пригнанных досках сарая. По мере того как светило поднималось все выше, полоски света медленно подбирались к лицу лежащего на земляном полу Антона Суворова. Когда лучи коснулись его щеки, молодой человек проснулся, и первое, что он почувствовал, — вкус сгнившей листвы. Открыв глаза, понял, что лежит, уткнувшись лицом в землю. Удивлённый Антон хотел сразу подняться, но со связанными за спиной руками сделать это оказалось непросто, ему удалось только перекатиться на спину и лишь затем принять сидячее положение. Он сплюнул попавшую в рот землю, потёрся щекой о плечо, стряхивая прилипшие веточки и еловые иголки, потом огляделся. Сколоченный из кривых, посеревших от времени досок сарай стоял под провалившейся крышей, с которой свисали куски сгнившего рубероида. В паре метров от Антона, забившись в угол, сидел весь перепачканный в грязи мужчина неопределённого возраста, со слипшимися волосами, одетый в драное тряпьё.

— Эй, — сипло позвал Антон, — где мы?

Человек бросил на него быстрый взгляд и снова уставился в пол.

— Эй, — снова позвал Антон, — не поможешь развязать руки? Давай! А то затекло уже все.

Но мужчина лишь посмотрел на него испуганными глазами, мелко покачал головой, отказываясь помогать, и снова отвёл взгляд.

— Да чтоб тебя, — пробормотал Антон и попробовал освободиться сам. Верёвка только сильнее впилась в запястья.

Первое удивление, которое он испытал, очнувшись в непонятном месте, проходило по мере того, как голова прояснялась и возвращались воспоминания. А последнее, что он помнил, — это привал у костра и ухмылки своих проводников — Хриплого и Дрона, которые с довольными минами наблюдали, как их подопечный упал рядом с костром не в силах пошевелиться. Это произошло примерно через десять минут после того, как они угостили Антона «особым сталкерским отваром».

Организм молодого человека некоторое время сопротивлялся отраве, поэтому он отключился не сразу и был ещё в сознании, когда проводники обыскивали его, едва не поссорившись из-за того, кому достанутся новенький «комок», приобретённый Антоном перед вылазкой в Зону, и КПК. Волна досады заставила его сморщиться, словно от боли, — на коммуникаторе были фото Марины и старые сообщения от неё.

— Суки, — пробормотал молодой человек и ещё раз попытался высвободиться из пут, но безуспешно — связали, что называется, на совесть.

Он бросил ещё один взгляд на мужчину в углу, но понял, что толку от него не будет, и решил попытаться самостоятельно ослабить верёвки. Осознавая, что процесс это не быстрый, он начал не спеша и методично напрягать мышцы рук и двигать кистями. Потом попытался встать, но ноги не слушались. Видимо, сказывалось остаточное действие препарата, которым его вырубили. Поэтому ничего не оставалось, кроме как привалиться спиной к шершавым доскам и ждать, пока силы восстановятся. Зато появилось время поразмыслить над сложившейся ситуацией.

Вера в себя и в любовь, которая была для него путеводной звездой, не позволяла Антону усомниться в том, что все будет хорошо. Ведь до вчерашнего вечера это путешествие проходило как по маслу, даже с транспортом везло, и не нужно было ни ждать, ни долго выяснять, как добраться до места назначения. Словно что-то подсказывало ему, в какую сторону пойти в незнакомом городе, на какое табло в здании вокзала посмотреть, у какого водителя попросить подвезти. Он с лёгкостью обзавёлся снаряжением и нашёл проводников в эту пресловутую Зону. И хотя последние оказались подонками, молодой человек был твёрдо уверен, что все неспроста и только к лучшему — по-другому и быть не может.

Он опять посмотрел на своего соседа по заточению. Руки у того были свободны, и Антон снова попросил:

— Эй, помоги развязать верёвку.

Мужчина таращился в пол, будто ничего не слышал.

— Ну хотя бы ослабь узел! Эй! Я с тобой говорю! Растяни чуть-чуть верёвку, а то рук уже не чувствую. — Антон сделал движение, чтобы подползти к нему поближе, но он вздрогнул, быстро поднялся и, испуганно косясь на молодого человека, пересел в дальний угол. — Тьфу, скотина! Тебе что, трудно развязать?! — Антон прислонился к стене, бросил в его сторону злой взгляд и закрыл глаза.

Ему снилась Марина. Она улыбалась, гладила по щеке, говорила ласковые слова. Он проснулся с улыбкой, которая тут же сменилась гримасой от боли в затёкших мышцах. Судя по лучам солнца, проникающим между досок, день близился к полудню, а значит, он пробыл в забытьи не больше пары часов, хотя чувствовал себя уже намного лучше. Антон подтянул ноги и почувствовал, что уже вполне ими владеет. Последовавшая за этим попытка встать увенчалась успехом, и с трудом, но удалось сделать несколько шагов. Он несколько раз присел для разминки и вскоре уже вполне уверенно расхаживал по темнице.