Связной

…Раннее утро, станция еще пустая. По перрону идет обходчик, спускается. Тетка подметает платформу, они о чем-то переговариваются. Несколько ранних старушек ругаются с алкашом. На окошке дымится чай, трещит телефонный звонок.

–Да.

– Палыч? Это Алик.

– Здорово, Алик.

– Как жизнь, Палыч?

– Ничего, спасибо.

– Мне сказали, искал ты меня.

– Я тебя и раньше искал, только ты не нашелся.

– Не мути, Палыч. У тебя девочка?

– В хорошем месте, не волнуйся.

– Ну, давай договариваться.

– Сложно с тобой договариваться, Алик. Жадный ты.

С оглушающим гудком к станции подходит электричка, на платформу высыпают люди…

ПЛОЩАДЬ У СТАНЦИИ КУРОВСКАЯ. УТРО

Дина дождалась за палатками, пока приехавшие пассажиры разойдутся, и тихонько выглянула. Какой-то бомж осматривал овощные ящики на предмет оставшихся плодов. Дина близко подходить не стала, но, поскольку рядом никого больше не было, вежливо спросила:

– А вы не подскажете, где тут аптека?

Бомж вздрогнул, оглянулся и молча показал в сторону.

– Спасибо, – осмотревшись, Дина побежала туда.

АПТЕКА. УТРО

У окошка что-то покупала тетя Зоя. Когда вошла Дина, прореагировала она как-то странно: рассыпала свои таблетки и громко ойкнула.

– Здрасьте, – сказала Дина.

– Здравствуй… А Светочка… где?

– А она заболела.

– Ой, Господи…

– Нервы, наверное… А вам мама не звонила? А то мы никак найти их не можем…

– Нет, – поспешно ответила тетя Зоя и стала быстро собирать таблетки. Дина решила ей помочь, но суеты от этого только прибавилось.

– Если позвонит, – зашептала Дина, оглядываясь на продавщицу, – скажите, мы здесь живем, у старика нерусского, где рыбзавод.

Зоя поднялась и выбежала вон.

Дина подошла к окошку, сунула деньги.

– Пожалуйста, аспирин, анальгин и от нервов что-нибудь.

ДОРОГА К ПОСЕЛКУ

Милицейский «уазик» ехал по пыльной дороге по направлению к поселку. За поворотом у гаражей он потерял управление, запрыгал по ухабам и, чудом не перевернувшись, ткнулся в угольную кучу.

У ЗАБРОШЕННОЙ МТС. ДЕНЬ

На дороге появились четыре человека, один деловито смотал «ежа» и понес его к джипу, остальные спустились к Палычу.

– Не заметил? – с живым интересом спросил нервный, видимо автор изобретения.

Палыч шмыгнул носом, нервный обошел машину кругом, как бы осматривая повреждения.

А самый спокойный сухощавый парень вдруг подобрался и влепил Палычу ногой в голову. Тот закачался, но не упал. Каратист ударил тогда с разворота в живот, потом еще раз, по-другому, но в то же место.

Парень в пиджаке подождал, пока Палыч прохрипится и продышится, и спросил:

– Где ребенок?

– Не знаю я… – не нашел ничего лучше ответить Палыч и получил по яйцам. Тут уже он согнулся и свалился на землю. Правда, потом поднялся на колени.

– Говори быстро уже, – без выражения приказал парень в пиджаке, – отпущу.

Палыч смотрел в землю и молчал. Парень еще подождал, каратист врезал еще разок. Палыч громко стукнулся головой о дверцу, но все же потихоньку стал подниматься.

– Сколько тебе Алик обещал, только честно? А? Он же жадный! Я тебе вдвое больше положу, не глядя.

Палыч молчал.

– Вот уперся, мент! – удивился парень, оглянувшись на товарищей. – Ты че уперся? У тебя денег много? Или здоровья?

Тут он, видимо, уже сам разозлился и пнул его, довольно сильно. Но Палыч как-то прикрылся и вдруг, несмотря на грузность, юркнул змейкой вдоль машины. Каратист подпрыгнул, но Палыч поднырнул, ушел от удара и, пригнувшись, неожиданно ломанулся в сторону гаражей. Пока подхватились, он с невероятной легкостью перемахнул забор и завилял между угольными кучами. Нервного, который оказался быстрее всех и стал его догонять, Палыч коротко рубанул с ног – тот улетел в угольную пыль. Дистанция не сокращалась, тогда парень в пиджаке остановился, прицелился из длинного ствола, беззвучно выстрелил. Палыч споткнулся, его догнали, сначала один, потом второй, каратист, повалили. Подскочил разъяренный парень в пиджаке, остановил их, но сам врезал ногой пару раз.

– Где ребенок, мусор? Где ребенок?

Тот упрямо полз на четвереньках, капая кровью. Потом поднялся и опять рванулся вперед, к невидимой цели, которая оказалась деревянной изгородью. Жизненные силы не хотели оставлять Палыча в его последнем бою. И пока они думали, из забора, как меч из ножен, он мгновенно выдернул здоровый кол и обрушил его на голову каратисту. Вторым холостым взмахом он очертил невидимый круг, и тут уже близко подходить никто не стал. Палыча обложили. Он получил вторую и третью пули в живот, его еще попинали, но дальше было не рассмотреть, начался ветер, поднял угольную пыль…

ДВОР ТАТАРИНА. ДЕНЬ

Порыв ветра взметнул пыль, девочки и старик, которые сидели на плоских камнях посреди двора, зажмурились и отвернулись. Они играли в кости, рядом лежали монетки, а Дина записывала счет мелом.

Когда пыль улеглась, она посмотрела на кубики и возмутилась:

– Не было тройки! Двойка была!

– Как не было, как не было, зачем говоришь не было! – закричал Сейфуллин.

Света не видела, поэтому ничего сказать не могла, а собака вскочила с места и обеспокоенно сунула морду к фишкам.

– Я видела, видела, двойка была! Он жулик! Свет, он врет!

Старик принял оскорбленный вид.