Связной

На взлетной полосе на специальной тележке стоял десантный планер «DFS-230» — бесшумная машина, зарекомендовавшая себя с наилучшей стороны в европейской компании. Под фюзеляжем длинная лыжа, служившая для приземления. Обычно в планер загружалось не менее восьми полностью экипированных десантников. Сейчас самолет будет перевозить только одного пассажира. По всей видимости, начальство его очень ценило, если не пожелало потеснить. А возможно, такой шаг связан с конспирацией.

Впереди планера стоял «Хейнкель», именно ему доверено буксировать планер — зрелище весьма забавное. И тем не менее эта «птичка» почти бесшумно сумеет пролететь тысячи километров.

Бортинженер распахнул дверцу перед подошедшим Мельником. Сбросил лестницу.

— Прошу вас! — Оценив медлительность Мельника по-своему, добавил: — Все пройдет хорошо.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Антон. — Вы случайно не работали стюардом?

— Нет, — насторожился бортинженер. — Что-нибудь не так?

— Вы умеете успокаивать пассажиров.

— У меня жизненный опыт…

Антон Мельник, поднимаясь по металлической лестнице, никак не мог избавиться от дурного предчувствия. Он разместился в салоне, невероятно просторном для одного человека. С правой стороны в носовой части встроен пулемет пехотного образца. За кабиной пилота еще один пулемет: предназначенный для обороны и огневой поддержки при посадке. Вот только легче от этого не становилось.

Пилоты и штурман заняли свои кресла. Запустились двигатели у буксирующего самолета, а потом планер вдруг мягко тронулся и покатил по взлетному полю. Скорость увеличивалась с каждой секундой, и в какой-то момент планер вдруг задрал носовую часть и плавно взмыл в воздух. Слегка покачав двадцатиметровыми крыльями, канул в ночь и, набрав высоту, полетел на восток.

Мельник смотрел вниз. Земля выглядела темной и безжизненной. Лишь иногда вспыхивали огни — это сердито палили зенитки. Планер бесшумно пересек линию фронта и углубился на советскую территорию.

— Вам через пять минут десантироваться, — предупредил бортинженер, — будьте готовы.

— Понял, — кивнул в ответ Мельник.

Вскоре летчик подал знак, и бортинженер произнес:

— Ваше время. Мы пролетим над полем, и вы приземлитесь прямо на него.

Мельник посмотрел в иллюминатор: самолет пошел на снижение, внизу угрюмо и пугающе чернел лес, никакого поля видно не было. Впрочем, в делах десантирования следует уповать только на себя.

В салон самолета задул сильный ветер, остудив разгоряченные лица. Антон Мельник подошел к открытой двери, задержался на несколько мгновений, а потом прыгнул в неизвестность. Несколько секунд он просто падал вниз, ощущая в ушах свист ветра, после чего дернул за кольцо. Парашют с шумом раскрылся, и в следующую секунду он почувствовал, что как будто кто-то сильно дернул его вверх, заставив зависнуть в воздухе. Какое-то время ему казалось, что он просто висит неподвижно, но уже через несколько секунд осознал, что это не так — внизу произрастал редкий лес, вершины которого с каждой секундой увеличивались, приобретали законченность. Немного сбоку оставалось небольшое взрыхленное поле, и Мельник, потянув стропы, попытался приземлиться подальше от деревьев.

Ветер, подошедший на выручку, подхватил парашют и услужливо понес его в нужном направлении. Слегка согнув ноги, он стал ждать встречи с землей. Несильный удар, опрокинувший его на вспаханное поле. Антон почувствовал на зубах песок, в нос ударил запах прелой травы. Кажется, приземлился благополучно. Освободившись от строп, он сложил парашют и сунул его под корягу на краю поля. Закинул на плечи вещмешок и в форме майора Красной армии зашагал по проселочной дороге.

Несмотря на поздний час, Тимофей застал полковника Утехина на рабочем месте. Из соседнего кабинета раздавался стук печатной машинки, длинные коридоры деловым шагом рассекали офицеры, а с лестничной площадки доносилась чья-то громкая речь. Обхватив металлическую кружку обеими руками, полковник попивал чаек.

— Может, чаю будешь? С лимоном…

— Спасибо, товарищ полковник, я уже пил.

— Зря отказываешься. Ничто так не бодрит, как чай, в особенности такой крепкий, — поставил чашку на стол Утехин. — Порой думаешь, вот прямо сейчас уснул бы за столом от бессонницы. Ан нет! Заварил свежего чайку, сделал несколько глотков, и усталость как рукой снимает… Рассказывай, что там у тебя стряслось?

Романцев вкратце доложил о событиях прошедшего дня. Полковник выглядел задумчивым. Сделав еще один глоток, одобрительно крякнул:

— Интересную ты мне историю рассказал. Значит, немцы отбили радиограмму, что курьер уже в пути?

— Так точно, товарищ полковник, — откликнулся старший лейтенант.

— Вот только бы знать, в какой именно район он десантируется.

— Это можно только предполагать. Здесь не работают никакие схемы! Его могут сбросить и во Владимирскую область, и в Калужскую, и в Тульскую, и в Ярославскую — угадать сложно.