Свид 24. Книга 2

– Ну – Анри тянула, ей не хотелось говорить о том, что кучка Свидов сражалась с полчищем Рауков, но лгать не хотела – в день, когда меня схватили, мы уходили из оккупированной части города к своим. Ник и Розалин и ещё несколько бойцов удерживали Рауки, когда мы отходили. Но Мерсад увел большую часть в город, поэтому я думаю они живы. Тем более Ник очень хороший боец. А до этого с Розалин всё было хорошо, у неё поддельные документы и она работала у нас медсестрой, точнее не у нас, а на второй линии, но её прорвали и всех перебросили в центр Свид 24, он в Завире, а потом и меня ранили, и я там тоже оказалась. Вот так мы все и встретились. Ну там ты наверно знаешь, что пришли Рауки и Мерсад – она отмахнулась от подробностей, не хотелось всё это вспоминать. Сандро улыбался во все зубы, он забыл о чае, а лишь довольно смотрел на Анри.

– Мерсад мне ничего не говорил об этом, хотя я его понимаю – Сандро вздохнул – завтра утром придёт Эн, это моя мать, а я ещё не придумал, как объяснить ей твоё присутствие – Анри отпила глоток и беззаботно ответила.

– Скажи правду – Сандро недовольно фыркнул, словно идея Анри была верхом глупости – судя по милой обстановке, женщина она должна быть приятная.

– Она с ума сойдет, может отправлю тебя на время к Гийому – рассуждал он вслух – ну тот, кто тебя привез. Но у них там не спокойно, а ко мне точно не сунутся. Спасибо безупречной репутации моей матери и моей предусмотрительности.

– Ну а что она сделает? Выгонит меня? Ну раз так, то тогда поеду, а если нет, то останусь – Сандро усмехнулся – мне знаешь надоело гонять за это время, тут я хоть в душ спокойно схожу, а сидеть в логове мафии, ну знаешь, такое себе дело.

– Да, может Гийом и не сдаст, а вот его товарищи – он задумался, многих из них он знал достаточно хорошо, чтобы не доверять им.

– А что ты вообще задумал? – Анри наклонилась вперед и сощурила глаза. Сандро не торопился рассказывать, ему и не хотелось, он был уверен, что девушка не одобрит его идеи.

– Да так, ничего особенного. Гийом свяжется с правительственными людьми через своих людей и предложит им сделку, что ты будешь говорить то, что им нужно – он замолк, Анри задумалась.

– То есть то же самое, что предлагал твой это Тави. А что нам с этого? – Сандро вздохнул.

– Ну мы потанцуем немного под их дудку, а потом, когда тебя допустят до центрального канала, скажем правду – он видел, как глаза девушки стали меняться, она стала оглядываться по сторонам, словно искала за что бы зацепиться взглядом. Анри не особо нравилась эта идея, так как она не понимала какую правду ей нужно было сказать и самое главное, что за этим последует, хотя догадки уже были.

– А что потом? – тихо спросила она – что будет со мной, если я скажу правду? – Сандро сцепил пальцы и сжал, но врать было бессмысленно исход был очевиден.

– Тебя расстреляют – сказал он, глядя прямо в глаза – может не сразу, так как нужно будет утихомирить народ, придумать какую-то сказку про тебя, что ты из никирийской разведки и всё это хитрый план врагов, но потом точно расстреляют – Анри молчала. Ей хотелось отказаться от этой затеи, пусть уж она будет местной звездой и никогда больше не вернётся в Никирию, но зато будет живой. Она потерла рукой вспотевший лоб и продолжила.

– Тогда зачем эта правда, если они всё замнут? Смысл этой жертвы? – голос её дрожал от возмущения. Сандро, из того милого малолетнего паренька, превратился в палача, который уже давно точил свой топор над её шеей. Его холодные рассуждения не пестрили сожалением, он говорил четко и по делу, без эмоций, как того предполагала ситуация.

– Возможно они не смогут утихомирить народ, и война по крайней мере замедлит свои темпы. Мерсад передал мои телефоны Марку, это какой-то инженер из ваших, и я уже молюсь на него, чтобы он смог наладить связь со мной, тогда возможно, что мы сможем сделать трансляцию на весь мир. Если мы только здесь поднимем народ, то нас скорее всего захватят никирийцы, а это тоже не очень хорошо. Нужно пробудить всех людей ото сна, понимаешь? Я не уверен, что здесь люди примут твои слова на веру, не говоря уже о ваших, но если мы не попытаемся, то ради чего мы вообще тогда живём? Ради личного блага? Но это наше личное настолько эфемерно, что его любым ветром унесет – он отодвинул кружку и с надеждой заглянул в встревоженное лицо Анри – я знаю одно, люди устали от войны и думаю ваши тоже, на это и расчет – в квартире воцарилось молчание. Чай медленно пускал струйки пара вверх, за окном шумели улицы. В Анри боролись две стороны, одна животная – желание выжить и выбраться, вторая альтруистическая – желание остановить эту войну. Пусть идея Сандро и казалась глупой, но если был здесь хоть какой-то шанс, то сложно было отказаться от голоса совести, который в ней говорил сейчас громче, чем её собственные переживания за личное счастье.