Свиданье с Богом у огня. Разговоры о жизни, любви и самом важном

Он всегда всем доволен и очень рад нас видеть. Заслышав знакомую машину, он скручивает в бублик толстый, пушистый и раскидистый хвост и бежит встречать. Дождаться нет никакого терпения, и пока открываются ворота, под ними торчит улыбающаяся физиономия нашего акиты, а потом нужно обязательно опустить стекло, потому что в ту же секунду, как машина въезжает на участок, Микимото кидается, бежит, догоняет и ставит лапы на дверь, и в салон просовывается лобастая башка – ребята, вы приехали?! Вот радость-то, вот молодцы!..

Он оптимист. Ему нравится непогода, впрочем, солнышко тоже нравится, он никогда не огорчается по мелочам, и его хвост бубликом то и дело мелькает тут и там. Микимото интересуется жизнью.

А тут Инка вышла – хвоста не видно, нигде не мелькает, и под кустами никого, и, самое главное, дня нет. Он то ли не начался, то ли уже закончился, и где искать самурая – непонятно, и как он исчез – непонятно тоже, и куда!.. А живем мы в старом поселке, где множество улочек, переулков, тупичков, старых дач с покосившимся штакетником. Как его искать во всей этой сумеречной дачной путанице?!

Мы со старшим сыном, не раздумывая ни секунды, поехали. Бессмысленные созвоны, бессмысленные вопросы – а ты во сколько обнаружила, что его нет? Как только вышла, так сразу и обнаружила! А в какую сторону он мог побежать? Господи, да в любую! Он же еще щенок, мало ли куда его могло увести любопытство и несгибаемый самурайский дух! А за железную дорогу он мог уйти? Ну, конечно, и вообще нужно спешить, сейчас совсем стемнеет!..

Мишка высадил меня на берегу какой-то поселковой лужицы, которая в нашей мифологии именуется озером, и я пошла по мокрой улочке, засыпанной облетевшими листьями, слегка припорошенными снегом.

…Вы не видели здесь собаку? Уши торчком и хвост бубликом! Не пробегала? Может, и пробегала, шут ее знает. Мало ли по поселку собак бегает!..

И темнеет, темнеет стремительно!..

Мишка сразу, как только мы поехали, вызвал на поиски друга Димана. Друг Диман выслушал сообщение о том, что Микимото пропал, и сказал: «Еду». Потом я, немного поколебавшись, позвонила Жене. Я знала, что лучше не звонить, у него завтра доклад, и я знала про доклад, а его еще написать нужно. И с утра муж звонил, очень раздраженный, и говорил, что работа у него «не идет», а вопрос серьезный, и от него многое зависит.

Женя выслушал меня и сказал: «Еду».

Я металась по переулкам, приставала к бабусям в платках и случайным прохожим и уже понимала, что никого мы не найдем – ну потому что это невозможно и уже почти ночь!..

Скоро будет совсем окончательная ночь, и наш маленький самурай, такой бодрый, жизнерадостный и глупый, останется на улице и станет искать куст, в котором он привык ночевать, и свой желтый мячик, и миску, и нас, и никого не найдет.

Снег пошел, я сильно замерзла, ноги чавкали, когда я наступала в лужи, и тут мимо меня проехала на машине Инка, не заметив. Она же собаку искала, а не меня!.. Я бегом догнала ее, влезла в теплое нутро автомобиля, и мы втроем – еще Саня была, племянница, – не разрешая себе скулить, выработали план действий.

Совершенно идиотский. Мишка поедет направо. Диман поедет налево. Женя поедет прямо через дорогу. А мы втроем по кругу.

Мишка с Диманом, как самые продвинутые, вооружились навигаторами, чтобы искать при помощи технических новинок, а мы продолжили по старинке – на всех перекрестках притормаживали и в разные стороны смотрели в сумеречные переулки. Ничего и никого не было в переулках, только сгущавшиеся сумерки, старые заборы и облетевшие кусты.

Его нашел Мишка.

Позвонил и заорал так, что я чуть не уронила трубу.

«Я его держу, – орал Мишка. – Он здесь, со мной!..»

Все члены мафиозного клана как-то в одну секунду съехались на угол улицы Коммунистического Интернационала и Клары Цеткин, где Мишка держал за ошейник совершенно мокрого самурая. Он был страшно рад нас видеть.

Мы затолкали его в багажник, захлопнули дверь, заперли замки, выдохнули и закурили – даже те, которые отродясь не курили.

Кругом была ночь, снег пошел. Мы все продрогли, вымокли, устали и были абсолютно счастливы.

Мы громко говорили, хлопали друг друга по плечам, то и дело заглядывали в багажник и сообщали Микимото, что он последний идиот, и обзывали его другими разными неприличными словами, потом лезли в машину, трясли его за уши – он радостно улыбался – и обсуждали «операцию», и вспоминали подробности, и сотый раз требовали, чтоб Мишка рассказал, как он его увидел, совсем рядом с домом, как бросил машину, выскочил, побежал, догнал!..

Все это было нам очень важно.

Потом мы все заехали на участок, проверили ворота и калитки, чтобы Микимото снова как-нибудь ненароком не утек, уселись пить чай и в пять минут уничтожили недельные запасы провизии, и то и дело выбегали на крыльцо, чтобы проверить, мелькает ли в темноте белый хвост бубликом!..