Свиданье с Богом у огня. Разговоры о жизни, любви и самом важном

И это же только начало! Понедельник – это расписание на неделю: куда я должна ехать и что там, куда приеду, делать. Когда я дохожу до пятницы, уже отчетливо понимаю, что на этой неделе мне точно не выжить, можно и не пытаться. Лучше сразу уйти в монастырь на Белом море и оттуда взирать на мирскую суету со снисходительной мудрой улыбкой человека, которому нет ни до чего дела.

…Как вы думаете, меня примут в монастырь?

…Мама, дай мне денег на экскурсию в Грановитую палату! Я должен был сдать еще в четверг, но забыл! Таня, я улетаю в командировку в Бухару, я должен был тебе сказать еще в пятницу, но забыл. Собери мои вещи, самолет вечером.

Нет, нет, в монастырь, в монастырь!..

Так получилось, что тему программы, на которую должна была прибыть во вторник, за всеми этими понедельничными радостями я профукала. То есть мне звонил редактор и говорил, потом звонил помощник редактора и говорил, потом снова звонил редактор, я слушала, кивала и записывала, а потом оказалось, что записала: «1) деньги на палату; 2) чемодан в Бухару; 3) пиджак из химчистки». Это все не то и отношения к теме съемки не имеет.

– Мы будем говорить про любовь, – объявила ведущая, и я немного струхнула. Мне трудно говорить про любовь в таком… «телевизионном» смысле этого слова. В «телевизионном» смысле я ничего о ней не знаю, даже не знаю, как она выглядит. Нет, нет, как раз знаю, но со стороны, как зритель.

«Телевизионная» любовь выглядит примерно так. Он – футболист (артист, фигурист, журналист). Она – пастушка. Она адски хороша собой. Он чертовски много зарабатывает. Вместе они – пара месяца, года, недели, нынешнего уик-энда. Вот их домик в Лондоне – показывают домик в Лондоне. Вот их квартира в Майами – показывают квартиру. Вот его лимузин с именем собственным вместо номера. Вот ее татуировка с именем любимого и сердечком или целующимися ангелками. Вот его бывшая жена – показывают бывшую жену, она мрачна. Вот ее бывший бойфренд – его тоже показывают, он циничен. Вот это чучело леопарда он подарил мне на юбилей, как раз исполнялось двадцать пять часов с тех пор, как мы познакомились и двадцать четыре часа с тех пор, как я осталась у него ночевать. Вот эту бейсболку, декорированную изумрудами и рубинами, она вручила мне, когда я отправлялся в Рио-де-Жанейро, там играл мой любимый футбольный клуб, и все ребята собрались поехать. Бейсболка с изумрудами и рубинами необходима, чтоб не напекло. Из любой точки земного шара в любое время суток он звонит мне, чтобы узнать, как я поспала и скушала ли утром кашу из пророщенных злаков. Он знает, что по утрам я кушаю кашу. А сам он кушает мясо, и мы вообще любим хорошо покушать, хотя я, разумеется, все время на диете, но иногда позволяю себе «отрываться». Показывают рестораны, где они кушают.

…Моя бабушка, между прочим, утверждала, что приличней сказать слово «жопа», чем слово «кушать». Я раньше не понимала почему, а теперь понимаю, честно!..

Так вот, про такую любовь – а это был рассказ про любовь, кто не понял, – я знаю только понаслышке, как все, из телевизора. И когда мне предстоит про нее рассказывать оттуда же, я теряюсь. Я понятия не имею, что же мне-то придумать?.. Ничего такого не придумывается. Чучела аллигатора нету. Ушанки с алмазами нету. Лимузина нету!.. Злаки мы тоже не кушаем.

Я бубню что-то малопригодное для жизни, например, что он очень интересный мужик, сам по себе интересный, я его знаю тридцать лет, а мне до сих пор интересно просто разговаривать, хотя и злит он меня своими догмами невозможно! Или что он надежен, как африканский слон: будет бежать и тащить воз столько, сколько нужно. Или что с ним весело на велосипеде кататься: он успевает крутить педали и еще что-нибудь мне рассказывать смешное.

Но это все не то. Это безумно скучно и воспринимается так, как будто я совсем отсталая и старая старуха. У меня какая-то старая и скучная жизнь и старая, скучная любовь.

Нет, я бы подготовилась и сочинила что-нибудь, но съемка была во вторник, а понедельник – день уж больно тяжелый.

Ведущая со мной совсем изнемогла. Она приставала и так и эдак, намекала на бриллианты и Майами, на романтику и «Мерседес».

– А в отпуск? – спросила она с тоской, когда стало ясно, что дело ни с места и интервью горит синим пламенем. – Куда он в последний раз тебя пригласил? В какую интересную и чудесную поездку? Может быть, вы летали на острова с белым океаническим песком? Или в колониальную роскошь Индии?.. Это же так романтично!..

…Ну а куда ей деваться-то? Ей нужно про колониальную роскошь и романтику, а тут я!..

Как на грех, ответ на вопрос, куда мы летали в последний раз, у меня был! Ура! Я проваливаюсь, конечно, проваливаюсь по всем статьям, но вот последний вопрос в билете случайно знаю!

И я бухнула:

– В последний раз вместе мы летали в Югорск! Это Северный Урал, прекрасное место.

Я еще только договаривала, а уже видела, как вытянулось у ведущей лицо. Нет, нет, незачет! Какой Урал? Какой Югорск?!

И я заторопилась: