Свидание

Еще прошел год. Потом еще и еще… Мать так ничего больше и не узнала про Колю. Она уже привыкла считать про себя, что ее младший сын жив, вот только никак не отыщется. И поэтому бумага, которая пришла к ней в том году, свалилась как снег на голову. То было опять же официальное сообщение, в котором говорилось, что рядовой 114 стрелкового полка Николай Морев погиб смертью храбрых в бою под Волховом 27 июня 1942 года и похоронен в братской могиле около деревни Яковлевское.

3

Когда Арсений получил письмо от брата (дома у него телефона не было), позвонил с работы к Серафиме в магазин. Вообще Серафима предупреждала насчет звонков, покупатели устраивают гвалт, если кассир уходит со своего места. Но это был особый случай. После того как Серафима вышла из кабинета заведующей, где находился единственный в магазине телефон, две продавщицы, стоявшие у прилавка, многозначительно посмотрели друг на друга. В торжественном молчании прошла Серафима к своему закутку, пробила чек за горшок с головкой кактуса, отдала, не глядя, чек девчонке, решившей украсить свою комнату хилым отпрыском далеких пустынь; так же не глядя, отсчитала сдачу и, склонившись, застыла над кассой, шелестя в ящике денежными бумажками. Этот шелест и смутил прежде всего продавщицу Малкову. Шелест бумажек в сочетании с сосредоточенно-скорбным выражением лица Серафимы вызвал в Малковой два соображения: или Симочке приходится срочно долг кому-то отдавать или кто-то попросил взаймы, и отказать нельзя. Все в магазине знали манеру Серафимы залезать в долги, и Малкова почти уверилась в своих подозрениях, но тут совершенно неожиданно Серафима дважды стукнула ящиком, то задвигая его, то снова выдвигая, и сказала, что в пятницу кому-то придется посидеть за кассой, так как она не выйдет на работу.

— Что случилось, Симочка? — спросила Малкова.

Серафима не успела ответить: в магазин вошел молодой человек в очень тесных джинсах, было просто непостижимо, как он ухитрился натянуть на себя эти джинсы. Молодой человек при всеобщем молчании выбрал букетик желтых ромашек, кинул на тарелку в кассу двугривенный и, не дожидаясь чека, направился к двери. Серафима покачала головой вслед молодому человеку, потом выбила чек.

— Так что случилось, дорогая? — повторила свой вопрос Малкова.

— Ах, Зина! — воскликнула Серафима и снова стукнула ящиком кассы. — Ты ведь знаешь, что у меня был брат Коля…

— Я знаю, что у тебя не один брат, — сказала Малкова, у которой с Серафимой были доверительные отношения. — По-моему, у тебя три брата.

— Четыре, — сказала Серафима, тяжело вздохнув.

— Четыре? — переспросила Малкова.

— Да.

— Почему-то мне казалось, что у тебя три брата, — пожала плечами Малкова.

Серафима стала перечислять: Игорь, Александр, Арсений, Николай.

Она помолчала, как бы давая возможность убедиться всем, что у нее четыре брата.

— Коля погиб, — продолжала она. — В сорок втором…

— Я теперь понимаю, почему мне казалось, что у тебя три брата, — перебила ее Малкова — Я имела в виду живых…

— В сорок втором погиб Коля, — повторила Серафима. — Ему только-только перед этим исполнилось семнадцать лет.

— Совсем мальчишка, — проговорила Малкова.

— Он написал заявление в военкомат и пошел. — Серафима склонилась и прижала платок к глазам. — Пошел добровольцем…

— Что поделаешь, дорогая, — сказала Малкова, пытаясь сообразить, какое все это имеет отношение к телефонному разговору, который состоялся в кабинете заведующей. — Была война, миллионы людей погибли… Ну, разве можно так убиваться.

— У меня двоюродные братья, — вступила в разговор другая продавщица, помоложе. — В общем, было три двоюродных брата, ни один не вернулся…

— Да, да, я понимаю. — Серафима вытерла глаза платком и пошмыгала носом. — Но как вспомнишь эту проклятую войну, так и не выдержат нервы.

Малкова посчитала, что наступил удобный момент и спросила:

— Все-таки что произошло, дорогая? Ты просто не в себе, я чувствую.

— Случилось то, — Серафима посмотрела в упор на Малкову. — Случилось то, — повторила она более спокойно, — что Колю нашего еще там, на фронте, наградили орденом… Теперь этот орден будут вручать маме… Вот что случилось.

Серафима снова не выдержала и припала к платку. Нервы, конечно, у нее были слабоваты. Об этом в магазине знали давно, и если какой-нибудь покупатель делал замечание кассирше, то это, как правило, кончалось скандалом. Серафима начинала греметь ящиком, покупатель требовал жалобную книжку, Серафима кричала, и тогда выходила заведующая и объясняла про расстроенные нервы у Серафимы, сама Серафима начинала при этом так реветь, что покупателю становилось не по себе, и он тут же принимался успокаивать ее и даже извинялся. До всех, в общем, доходило, что такое у человека слабые нервы.