Свидание по заданию

– Но это ужасно. Он в прямом смысле унес секрет с собой в могилу. И это, наверное, что-то очень важное для меня.

– Я думаю, тебе стоит заехать к нему в студию. – Ирина Петровна обернулась, схватила с подоконника косметичку и достала ключи. Покачала перед собой. – Возможно, он оставил тебе письмо или записку.

– А ты разве не была у него после того, как?..

– Там все еще идет ремонт, Иван за этим как-то следит, – зачастила Ирина Петровна. – В конце концов, вы его наследницы. И нет, его вещи никто не разбирал.

– Марьянка, поезжай туда прямо завтра, – вскинулась Вера. – И если что-то найдешь, обещай, что сразу расскажешь. Это прямо настоящая тайна. В чем отец мог быть перед тобой виноват?

– Вера, я не знаю, – простонала Марьяна. – Мало мне сейчас неприятностей.

– Почему ты все время ловишься именно на главного редактора? – сердито спросила Соня, сложив губы розочкой.

– Я же объяснила. Я не знала, кто он такой. – Сердце Марьяны екнуло, и черный ужас случившегося начал заползать в него.

До сих пор она ощущала внутри себя блаженную бесчувственность и очень испугалась, что осознание произошедшего вдруг прямо сию минуту обрушится на нее. И тогда она просто умрет.

– Соня, не трогай ее сейчас, – велела Ирина Петровна, поняв состояние младшей дочери. – Я уверена, Марьяша во всем разберется и со всем справится. А если ей нужна будет помощь – прибежит к нам. Поплакать или попросить совета.

– Марьяна, тебе нужен совет? – мрачным тоном спросила Вера, тяжело переживавшая ссору с Леонидом и не желавшая никому о ней рассказывать.

– Потом. Может быть. Я обязательно скажу, – тонким голосом ответила младшая из сестер и неожиданно для самой себя горько заплакала.

* * *

– Я буду заново строить свой брак. – Кайсаров рубанул рукой воздух. – Я не намерен разбрасываться родными женами ради каких-то глазастых проходимок.

Наталья Николаевна сидела на диване, устроив больную ногу на пуфике и нежно ее поглаживая. Слова о глазастой проходимке ее не столько обеспокоили, сколько заинтересовали. Все дело было в страстности, с какой ее отпрыск толкал свою речь.

Кайсаров-старший, с газетой в руках и очками, сдвинутыми на затылок, смотрел на сына с неприкрытым изумлением. Минут пятнадцать назад тот ворвался в родительский дом в распахнутом пальто, воинственный и злой и с порога принялся выступать, объясняя, почему не станет разводиться с Мариной.

– Милый мой, – попыталась урезонить его Наталья Николаевна, – кто говорит о твоем разводе?

– Каринка говорит. Ты говорила.

– Ну, девочки часто болтают глупости. Тем более у твоей дочери с твоей женой отношения, как бы это сказать помягче, не задались.

– А мать ты вообще не слушай, – буркнул Кайсаров-старший. – Ты же знаешь, она сплетница и любит сгущать краски.

– Люблю, – подтвердила его жена. И, не выдержав, все-таки спросила: – А что за проходимка такая?

– Не важно! – рявкнул Кайсаров. – Она уже вне игры, и разговор закончен. Марина ясно дала мне понять, что дорожит нашей семьей, мне этого достаточно. Как я вообще мог забыть о том, что у меня жена – красавица?! Ведь совсем недавно я ради нее готов был…

– Море переплыть, – подсказала Наталья Николаевна.

– Глотку перегрызть, – хором с ней сказал Кайсаров-старший.

– Вот именно. И одна какая-то вшивая встреча возле лужи ничего не может изменить. Разве это не смешно? Так потерять голову, чтобы на ночь глядя пойти на реку и изваляться в снегу… Объедать ягоды с деревьев!

Кайсаров-старший с тревогой взглянул на жену. Та расширила глаза, показывая, что пока тоже ничего не понимает, но предлагает дать сыну высказаться.

– В общем, ребята, у меня шикарный брак, и я его буду беречь.

– Андрюша, знаешь что? Поезжай-ка ты на работу, – сказал Кайсаров-старший. – Мужчина должен расходовать энергию на службе.

– Все будет, как ты хочешь, – льстиво добавила Наталья Николаевна, которую взбаламученный сын отчего-то развеселил.

И Кайсаров поехал на работу. Для Вадика эта поездка обернулась форменным кошмаром, но он стоически вынес все придирки, пропустил мимо ушей идиотские указания и вообще остался на высоте. К несчастью, Кайсаров в последний момент зачем-то полез в багажник машины, увидел там вещи Марьяны и взвился, как петарда. Провожая босса глазами, Вадик посочувствовал тем несчастным подчиненным, которым придется иметь с ним дело.

* * *

Отцовская студия находилась недалеко от «Парка культуры», в старом представительном доме, который навсегда завоевал репутацию престижного жилья. Открыв дверь в просторное помещение, Марьяна сразу поняла, что ремонт здесь давно приостановили – пахло подсохшей штукатуркой, а целлофан, покрывавший мебель, покоробился.