Свидание по заданию

Когда они приехали в Дом культуры, Кайсарова провели в ложу к мэру. Тот искренне обрадовался компании и представил свою жену Нику – кряжистую брюнетку с плохой фигурой и невероятным самомнением. Кайсаров не раз встречал таких женщин – они смолоду считали, что раз природа наградила их большим бюстом, они интересны всем без исключения мужчинам, а потому вели себя самоуверенно. У Ники были выпуклые, сильно подведенные глаза, которыми она тоже гордилась, изо всех сил тараща их на собеседника, и тяжелый овал лица, обещавший годам к пятидесяти превратить ее в совершенно неаппетитную особу. Сам мэр, крепкий человек с располагающей улыбкой, счел своим долгом занять Кайсарова непринужденной беседой. Тому потребовалась вся его выдержка, чтобы вести себя естественно. Потому что настроение у него с самого утра было просто отвратительным.

Несколько раз он был пойман на том, что замирал, задумавшись, и мэр в конце концов спросил, все ли у него в порядке. Кайсаров торопливо заверил, что все просто замечательно. Равнодушным взглядом обвел большой зал… И тут увидел Марьяну.

Она сидела в соседней ложе в гордом одиночестве и листала программку концерта с видом королевны, которую вряд ли кому удастся рассмешить. За щекой у нее был леденец, на голове – сложная прическа, из-за которой он ее сразу и не признал. Красное платье дополняло образ женщины, не боящейся привлечь к себе внимание, но умеющей, если что, вздернуть нос.

Настроение Кайсарова так стремительно рвануло вверх, что будь оно ракетой, крышу Дома культуры снесло бы в ту же секунду к чертям собачьим.

– Простите, что вы сказали? – обернулся он к Нике и улыбнулся ей так ослепительно, что та опешила от неожиданности.

С этого момента беседа потекла гораздо, гораздо оживленнее. Присутствие Марьяны сделало Дом культуры удивительным, чудесным местом. Лампы засияли ярче, публика стала казаться красивее и интереснее. Кайсаров напропалую флиртовал с Никой, та цвела и пахла, мэр добродушно посмеивался… Короче говоря, цель, которую перед Кайсаровым поставили работодатели, была достигнута легко и без усилий. Все трое чувствовали себя добрыми друзьями и вовсю наслаждались вечером.

Кайсаров, конечно же, постоянно держал в поле зрения свою цель, строя предположения о том, что она здесь делает и как попала в ложу для почетных гостей. Тем временем свет приглушили, тихий говор в партере замолк, и Ника сказала:

– Ну, вот. Сейчас начнется. Наконец-то.

Кайсаров устроился поудобнее, бросив очередной взгляд на Марьяну, и увидел, что она нацелила на него маленький перламутровый бинокль. Потом бинокль уехал в сторону сцены, на которой как раз появился конферансье. А пару минут спустя пришло сообщение от его жены: «Надеюсь, у тебя все в порядке! Скучаю. Люблю». Кайсаров нашел глазами красное платье и подумал, что, пожалуй, нет, у него не все в порядке.

«Ты ее увидел и сразу поплыл, – начал он воспитательную работу с самим собой. – Уже сто раз вчера признал, что ничего хорошего из этого знакомства получиться не может. Одни сложности, неприятности, неловкости и сердечные расстройства».

Дети мэра, конечно же, выступили в первом отделении, и когда начался антракт, мэр с женой тепло распрощались с Кайсаровым и уехали. Публика в партере вскипела, зашумела и подалась к выходам. Всем хотелось размять ноги и перекусить в буфете. А вот Марьяна, судя по всему, никуда идти не собиралась. Она так и осталась сидеть на своем месте – положила локти на плюшевый бортик и принялась увлеченно наблюдать за залом.

Кайсаров понял, что смотреть на нее издали выше его сил. И уже минуту спустя очутился в фойе, окидывая взглядом бархатную портьеру, которая закрывала вход в ее ложу. Ему даже показалось, будто он чувствует запах ее духов. Здравый смысл вопил во весь голос, но Кайсаров словно оглох. Он двигался медленно и сосредоточенно.

Дверь открылась бесшумно, портьера колыхнулась и опала. Марьяна сидела спиной к двери, и Кайсаров лишь теперь смог оценить ее платье. Тот вырез, который он видел из ложи напротив, был невероятно скромным в сравнении с фантастическим вырезом сзади. При виде столь соблазнительной картины Кайсаров длинно выдохнул. И тут же с удивлением заметил, что ладони вспотели, как у подростка.

– Какая у тебя потрясающая дуля на голове, – сказал он, усаживаясь на соседний стул.

Марьяна вздрогнула и даже подпрыгнула на своем месте. Потом повернула голову и с веселой иронией посмотрела на него.

– Надо же, как подкрался. Ты похож на секретного агента, которому приказали кокнуть кого-нибудь из местной администрации.

– Тебе так показалось из-за галстука-бабочки. Это очень яркая деталь, обычно и выдающая джеймсов бондов.

– Скажи, а у тебя есть ручка, стреляющая отравленными иголками?

Марьяна шутила, но Кайсаров чувствовал, как сильно ей не по себе. Наверное, увидев его в соседней ложе, обитой бархатом и отделанной золотом, она еще раз убедилась, что парень он непростой, и слегка запаниковала.