Свидание с Рамой (сборник)

— Аю бован, доктор Морган, — сказал настоятель, указывая на единственный свободный стул. — А это мой секретарь, преподобный Паракарма. Надеюсь, вы не станете возражать, если он будет записывать.

— Нет, разумеется.

Морган легким кивком поздоровался с сидящим. Молодой монах был обладателем лохматой шевелюры и внушительной бороды. Значит, бритые головы не были в монастыре правилом.

— Итак, доктор Морган, вам нужна наша гора, — сказал Маханаяке Тхеро.

— Боюсь, что так… ваше преподобие. По крайней мере, частично.

— Именно эти гектары? На всей планете?

— Выбирал не я, а природа. Наземную станцию нужно установить на экваторе, на возможно большей высоте, где плотность воздуха невелика.

— Но в Африке и в Южной Америке есть более высокие горы.

«Опять все сначала», — с тоской подумал Морган. По горькому опыту он знал, что непрофессионалу почти невозможно вникнуть в проблему, независимо от его сообразительности и степени заинтересованности. Если бы Земля была идеально симметричной, без впадин и выпуклостей гравитационного поля…

— Поверьте мне, мы рассмотрели все варианты. Котопахи, Кения и даже Килиманджаро — хотя последняя лежит на три градуса южнее — великолепно бы нас устроили, если бы не один роковой недостаток. Спутник на стационарной орбите не находится в одной точке. Из-за гравитационных возмущений — я не хочу вдаваться в подробности — он медленно дрейфует вдоль экватора. Чтобы наши спутники и космические станции были строго синхронными, Необходимо сжигать топливо. Правда, не так много. Но этим способом не удержишь на месте миллионы тонн металла, особенно, если это тонкие балки длиной в десятки тысяч километров. Однако, к счастью для нас…

— Но не для нас, — вставил Маханаяке Тхеро.

— …на синхронной орбите есть две устойчивые точки. Спутник, выведенный в такую точку, останется там навсегда, словно он находится на дне невидимой впадины. Одна из этих точек расположена над Тихим океаном, другая — прямо над нашей головой.

— Но почему нельзя правее или левее? Несколько километров роли не играют. На Тапробани есть и другие горы.

— Они минимум вдвое ниже Шри Канды. Там дуют ветры. Правда, ураганов на экваторе не так много, но вполне достаточно, чтобы поставить под угрозу сооружение. Притом в самой уязвимой точке.

— Но мы умеем управлять ветрами.

Это были первые слова молодого секретаря. Морган взглянул на него с интересом.

— До некоторой степени. Естественно, я советовался со Службой Муссонов. Они утверждают, что стопроцентной уверенности нет, особенно если речь идет об ураганах. В лучшем случае шансы относятся как пятьдесят к одному. Маловато для проекта стоимостью в миллиарды долларов.

Преподобный Паракарма, однако, был не склонен сдаваться.

— В математике есть почти забытая область, именуемая теорией катастроф. Она может превратить метеорологию в настоящую точную науку. И я уверен, что…

— Дело в том, — мягко вмешался Маханаяке Тхеро, — что мой коллега в свое время был широко известен трудами по астрономии. Вам, вероятно, знакомо имя доктора Чома Голдберга?..

Моргану показалось, что пол ушел у него из-под ног. Почему его не предупредили?! Но он тут же вспомнил, как профессор Сарат сказал: «Будьте особенно осторожны с личным секретарем Будды. Ему палец в рот не клади».

Под откровенно недоброжелательным взглядом преподобного Паракармы Морган почувствовал себя неуютно. Глупое положение. Он пытается втолковать наивным монахам суть орбитальной неустойчивости, тогда как даже Маханаяке Тхеро, бесспорно, уже получил самую компетентную консультацию.

Что касается доктора Голдберга, Морган хорошо помнил, что ученые всего мира разделились на два лагеря: одни считали, что он сумасшедший, а другие не были до конца в этом уверены. Голдберг был одним из самых перспективных молодых астрофизиков, но пять лет назад заявил: «Теперь, когда Звездолет разрушил традиционные религии, настало время всерьез заняться проблемой Бога».

После чего исчез из поля зрения.

14. БЕСЕДЫ СО ЗВЕЗДОЛЕТОМ

Во время пребывания Звездолета в солнечной системе ему задали тысячи вопросов, но прежде всего люди жаждали получить сведения о других цивилизациях и с нетерпением ждали ответа. Вопреки некоторым предположениям робот отвечал охотно, признавшись, правда, что его самые свежие данные устарели более чем на сто лет.

Поскольку на Земле всего один биологический вид породил такое многообразие культур, то что говорить о космосе! Но создателям Звездолета удалось составить приблизительную классификацию культур по единственному объективному критерию — уровню технического развития. Человечество попадало в пятую категорию. Схема имела такой вид: 1 — каменные орудия; 2 — обработка металлов, огонь; 3 — письменность, ремесла, корабли; 4 — паровые машины, математика, естественные науки; 5 — атомная энергия, космические полеты.

60 тысяч лет назад, когда Звездолет стартовал, его создатели тоже находились на пятой стадии. Затем они поднялись на следующую ступень, научившись властвовать над материей.