Свидание у алтаря

Гэвин ожидал, что встреча с премьер-министром не доставит ему удовольствия. Он был уверен, что Ливерпуль приготовил ему резкий выговор по поводу вчерашнего голосования.

Но когда они поздоровались в его кабинете и, придвинув стулья к столу, сели, к немалому удивлению Гэвина, премьер произнес:

— Я понимаю, что вы сейчас наслаждаетесь жизнью, — и многозначительно подмигнул… Но Гэвин не был уверен, что правильно его понял.

Он думал о голосовании. Неужели Ливерпуль таким хитроумным способом пытается дать понять герцогу, как он им недоволен?

— Сэр?

— Сирена. — Ливерпуль огляделся, словно желая убедиться, что никто не притаился в углу, подслушивая их разговор. — Она ведь ваша?

Гэвин никак не ожидал, что среди множества тем, которые им предстояло сегодня обсудить, будут его отношения с Сарой. И выражение «Она ведь ваша?» было довольно деликатным.

Но Ливерпулю не нужен был ответ. Он рассуждал риторически. Свое мнение по поводу отношений Гэвина с Сарой он уже сложил.

— Я тоже хотел бы увидеть ее выступление, но не думаю, что премьер-министру подобает быть замеченным в такой толпе. И вряд ли это безопасно. Мне не хотелось бы, чтобы гнилые кочаны капусты и помидоры, которые обычно приберегают для плохих представлений, попали мне в голову.

— Да, толпа была буйной, — заверил его Гэвин.

Поскольку прежний премьер Персиваль совсем недавно, в мае, был убит разъяренными жителями, беспокойство Ливерпуля было вполне оправданным.

— Хотел бы я быть свидетелем того, как она ударила Ровингтона коленом, — мечтательно произнес Ливерпуль.

— Это был неплохой момент, — согласился Гэвин.

— Так значит… — Премьер-министр наклонился к нему через стол. — Она и вправду такова, как все говорят?

Первой реакцией Гэвина был гнев. Какого черта? Откуда ему знать, что о ней говорят все?

Ну конечно, он это знал. Он и сам так думал… И в его голове всплыл вчерашний образ Сары, дрожащей в постели от страха. Этот образ преследовал его повсюду, даже во сне. И сегодня он вспоминал об этом все утро.

Гэвин ничего не ответил премьер-министру. Задушить главу правительства — плохой тон.

Вместо этого он поступил, как истинный герцог, — сменил тему.

— Вы желали поговорить со мной о голосовании? Сожалею, что оно прошло не так, как мы ожидали.

Ливерпуль выпрямился.

— Полагаю, Ровингтон приложил руку к этому делу. Нам необходимо провести этот акт.

— Я позабочусь о пересмотре дела.

— Благодарю, ваша светлость. И относительно билля о военных расходах в Палате общин. Ровингтон особенно активно обсуждает его с теми, кто не поддерживает нашу политику. Неужели этот глупец не боится?

— Очевидно, нет.

— Нам необходимо, чтобы этот билль прошел. У нас два действующих фронта, и мы не можем сражаться без этих средств.

— Палата общин поддержит билль.

— Вы продвигали Ровингтона, ваша светлость, — сказал Ливерпуль. — Я ожидаю, что вы приложите все силы, чтобы держать его под контролем. Ваш брат передал вам мой совет?

— Проткнуть в нем дыру?

Ливерпуль не ответил. Он знал, что в этом нет необходимости.

Гэвин произнес:

— Рекомендовать его на должность Председателя Комитетов было моей ошибкой. Я искал способ помочь другу и искренне считал, что он будет полезен всем нам. Очевидно, о некоторых чертах его характера я не подозревал.

— В политике не бывает друзей — тут дело касается власти, — ответил Ливерпуль.

Сколько раз он слышал эти слова от отца? Они въелись в его кожу. «В твоей жизни нет места дружбе. Нет, коль скоро ты собираешься стать могущественным герцогом. Твоя власть обусловлена ожиданиями других».

А Гэвин позволил Рову нарушить свои границы. Он позволил их дружбе сделать его слепым к недостаткам друга. И теперь следствием этой ошибки стало предательство. Все вышло именно так, как предсказывал отец.

Гэвин подумал о жене Рова Джейн и о ее тревоге по поводу растущих долгов мужа. Меньшее, что он мог для нее сделать, — это поговорить с ней, прежде чем все вокруг нее рухнет. А это непременно случится. Непомерные излишества ее мужа погубят вместе с ним и ее.

— Я полагаю, вы поступите так, как должно, ваша светлость, — продолжил Ливерпуль. — Решение всегда найдется, если есть вы.

«Чтобы пустить в ход палку», — мысленно добавил Гэвин. Он отлично понял, что имеет в виду премьер-министр, и впервые в жизни почувствовал вспышку негодования.

Это было поразительно. Раньше он отлично улаживал такие дела. Они демонстрировали его силу и власть. Отец вышколил его, научив справляться с подобными затруднениями, и до этого момента Гэвин никогда не задавался вопросом о правильности его методов.

Как только аудиенция закончилась, Гэвин вышел так быстро, как только позволяли приличия, и направился в холл. Найдя укромное местечко у окна, он принялся обдумывать свою реакцию на инструкции Ливерпуля.

Гэвин понимал свое положение. Он обеспечивал порядок в своей политической партии. Оценивая Рова, он допустил ошибку. Это случается.