Свидание у алтаря

Она позволила ему поцеловать ее так, как он сделал это в Воксхолле, а затем, удивившись сама себе, несмелым, приглашающим движением коснулась его языком. Гэвин ответил на приглашение, и несколько мгновений у них было одно дыхание на двоих.

Его рука скользнула по изгибу ее бедер и ягодицам. Она приказала себе расслабиться. Все будет хорошо, если она просто расслабится.

Он провел губами по ее шее. Сквозь простыню она почувствовала, как он возбуждается.

А потом его губы накрыли ее грудь, и все сознательные мысли покинули Сару. Он мягко посасывал, ласкал ее сосок языком, и она ощутила внутри такую волну жара, какой еще никогда не чувствовала. Она держала его, желая, чтобы он никогда не останавливался. Ее пальцы играли с его волосами. Поддавшись непреодолимому желанию, ее ноги начали двигаться сами собой.

Найдя вторую ее грудь, он стал ласкать ее так же, как и первую, и Сара почувствовала, как глубоко она вздохнула от удивления и наслаждения.

Наслаждение. Она была абсолютно беззащитна перед ним… И все же страх ослабел, уступив место этому определенно греховному желанию.

И тут его губы снова прижались к ее устам.

В его поцелуе были жажда, страстное желание.

Рука его опустилась к соединению ее бедер. Она была влажной, чего с ней никогда еще не случалось. Его пальцы дразнили. Ее охватило резкое, восхитительно первозданное желание. Ноги сами собой раздвинулись, приглашая его к большему.

И он принял ее приглашение.

Его пальцы скользнули внутрь, и она думала, что дойдет до точки прямо сейчас. Это было приятно. Но чего-то не хватало. Сара с тихим стоном выдохнула. Ее охватила жажда, которую мог утолить только он.

Он приподнялся над ней, давая своим чудесным ласкам больше свободы. Она обвила руками его плечи, потянувшись к нему, но он отклонился.

— Нет, Сара, это для тебя. Чтобы ты больше никогда не дрожала. Доверься мне, любимая. Доверься мне.

У нее не было сил возражать. Все ее существо было во власти его прикосновений. Казалось, он знает ее лучше, чем она сама.

Внутри нее нарастало напряжение. Сара спрятала лицо в теплом углублении его шеи. Ее тело жаждало, чтобы он накрыл его собой, — и вдруг ее пронзило резкое, чистое ощущение.

Ее тело словно сфокусировалось в одной точке, как тонкий солнечный луч, пробившийся в темноте за миг до того, как все зальет теплый, яркий свет.

Все, что Сара могла, — это прижиматься к Гэвину, чувствуя, как чистые, незатухающие волны проходят сквозь нее одна за другой.

Она не могла говорить. Никакие слова не выразили бы это. Это было так просто, но в то же время так восхитительно утоляло ее жажду.

Он держал ее, словно понимая, что с ней происходит.

— Сара, — шептал он ее имя, словно благословение. Как будто она была важнее всего.

Его рука нашла ее руку. Он положил ее ладонь на свой мужской орган. Он был длинным и твердым, и если Гэвин чувствовал хотя бы половину того же, что и Сара, то она не могла представить, как он может остаться без удовлетворения. Он помог ей сделать то, чего ему хотелось. Это не заняло много времени. Он был так возбужден, словно в нем бушевала буря таких же чувств, как и у нее. Неужели, доставляя ей удовольствие, он наслаждался и сам? Поразительная мысль.

Он со стоном выдохнул, почувствовав разрядку. Она ощутила его излитие на своей коже. Он жаждал ее. Он был гораздо крепче, чем когда-либо был Роланд, но все-таки ради нее он сдержался.

После разрядки он упал на постель рядом с ней. Кровь отчаянно пульсировала в ее жилах, совпадая в ритме с биением его сердца. Он заключил ее в объятия, прижался губами к ее волосам, лбу, вискам.

— Ах, Сара, ты разбиваешь мне сердце.

Она не ответила. Она позабыла все слова. Несколько долгих мгновений она позволила себе побыть в блаженном покое, положив голову ему на плечо и наслаждаясь стихающими ощущениями.

Потом к ней медленно вернулось сознание. Потянув покрывало, она укрыла их обоих. Посмотрев ему в глаза, Сара спросила:

— Почему только я? Почему ты отказал себе?

— Я не хочу, чтобы ты боялась, Сара. Только не меня. Чтобы никогда меня не боялась… И все-таки я должен был что-то сделать, иначе просто взорвался бы.

Всю свою жизнь она видела, как мужчины брали, что хотели, без единой мысли о чем-то другом, кроме своих желаний.

А теперь Гэвин доказал ей, что не все мужчины эгоисты и что во всем этом есть нечто большее

. Она обхватила руками его шею и расплакалась.

Он держал ее, шепча слова, которых она не могла расслышать, но которые, однако, понимала. Он хотел не только ее тело — он хотел ее доверия. Может, ему даже нужна ее душа, и в этот момент Сара могла дать ему все это. Она так устала бояться, устала быть одинокой и всеми забытой.

Она обняла рукой его грудь, переплела ноги с его ногами, все еще отделенная от него простыней.

Разве он не знает, что она не идеальна, что у нее есть недостатки?

Со временем он поймет, какую ошибку совершил, выбрав ее. Но сейчас она в его объятиях.

Сейчас она будет спокойна и счастлива.

Так она и уснула.

Наконец-то Гэвин почувствовал ее вкус, ее аромат. Он понимал мужчин, но женщины были для него загадкой.