Свидание в Венеции

Отец Розы не был стар, во всяком случае, ему было не так уж много лет, но морщины на его обветренном лице и масляные пятна на руках говорили, что он не просто работал, а тяжело трудился всю свою жизнь. Это был человек, переживший ужасную потерю жены, но продолживший жить, приветствуя новое поколение семьи Чиаварро.

— Пойдем, — сказал он Витторио, когда семья насытилась угощением. — Нам нужно с тобой поговорить, как мужчина с мужчиной.

Роза сжала руку Витторио, когда он поднялся, чтобы последовать за Роберто. Он был необычайно ей благодарен за этот жест. Смешно, но он не нервничал так с тех пор, как семилетним ребенком приехал в школу-интернат в Швейцарии, где почувствовал, что попал в другой мир, с новыми языками, которые нужно было схватывать на лету.

Оставив семью в беседке, Роберто повел его через большую кухню во внутренний дворик с другой стороны дома. Там он достал с полки бутылку и две рюмки.

Когда они уселись, Роберто наполнил рюмки почти до краев и протянул одну Витторио.

— За Розу, — сказал он, и они чокнулись.

Отец Розы быстро выпил. Витторио последовал его примеру и сразу почувствовал, как напиток обжег горло.

Он поставил свою рюмку, думая, что не уступил Роберто. Но увидел, что тот сразу же наливает им по второй порции.

— А теперь за тебя, Витторио, — сказал он и вновь выпил все до дна.

Витторио проглотил огненную жидкость, чувствуя, что внутри у него все горит.

— Хорошая, а? — спросил Роберто. — Это я сам сделал.

— Очень хорошая, — согласился Витторио, благодарный судьбе за то, что его голосовые связки еще работают.

Но еще больше он обрадовался, увидев, что пробка вернулась в бутылку.

— Слышал, ты собираешься жениться на моей дочке.

— Да, я ей сделал предложение. Это правда.

— Она также сказала мне, что ждет от тебя ребенка.

Витторио почувствовал себя так, как будто снова очутился в школе и его вызвали к директору за то, что подрался с мальчиком из младшего класса.

— И это правда.

Роберто кивнул и вздохнул.

— Мария — моя жена — была очень красивой. У Розы такие же глаза.

— Да, у нее красивые глаза. Цвета коньяка, — сказал Витторио.

— Да, — согласился Роберто, одобрительно улыбаясь. — Точно. Я, бывало, говорил Марии, что пьянею, просто глядя ей в глаза. — Теперь его глаза заблестели. — Она говорила мне: «Иди и пей свою граппу, если хочешь напиться. А у меня много работы». В Розе много от Марии. Я могу обещать тебе, что ты никогда не будешь с ней скучать.

— Я знаю.

— Но Роза говорит, что, хотя она хочет лучшего для малыша, она не совсем уверена, правильно ли поступает.

Эти слова были подобны пощечине.

— Все это так неожиданно, — сказал Витторио, — и Розе еще многое предстоит понять. Во многих отношениях это не вполне обычный брак.

Роберто кивнул:

— Именно. Но с другой стороны, что такое обычный брак? Когда дело доходит до этого, каждый брак — это поиск компромисса и борьба за то, кто кому должен уступить.

— А Роза говорила вам, что я уже был женат?

— Да. Она сказала, что ты вдовец.

— Это был несчастливый брак, и кончился он плохо, — сказал Витторио, глядя себе под ноги.

— Вот видишь, — сказал Роберто. — Не такие уж мы и разные. Ты можешь быть принцем, но, в конце концов, мы оба с тобой знаем горечь потери.

— Думаю, да, — ответил он.

— Знаешь, — Роберто откинулся на спинку стула, — когда мужчина женится на женщине на всю жизнь, и он счастлив в браке, а он получает только тридцать лет, этого далеко не достаточно. — Он покачал головой. — Мне жаль, что ты еще не знал этого. Пока.

Он наклонился вперед, снова вынимая пробку из бутылки. Прежде чем заткнуть бутылку пробкой, он снова налил по полной рюмке и произнес тост:

— За вашу с Розой совместную жизнь. Пусть она будет счастливой с самого начала. И пусть будет долгой и полной взаимной любви. — Он снова кивнул и сказал: — Я вас благословляю, — и выпил свою рюмку до дна.

Напиток застрял в горле Витторио и обжег его. Или, может, сделали, это слова ее отца, которыми он благословлял этот союз.

Любовь…

Витторио от этого брака хотел лишь наследника, которого Роза носила под сердцем. Его появление на свет может гарантировать, что нынешняя жизнь княжества продолжится. А делить с Розой постель будет дополнительным бонусом.

Но любовь?

Неужели ее отец не видит, что это просто удобный для всех брак? Что любовь тут ни при чем? Неужели он ничего не замечает?

Но что он мог сказать человеку, который только что поделился с ним воспоминаниями о своем прекрасном браке и пожелал им счастья? Вряд ли он сможет сказать Роберто, что никогда не позволит себе влюбиться в его дочь.

Было сделано объявление. Роберто их благословил, и они договорились, что вся семья теперь поедет в Андахштайн на свадьбу. Последовали радостные возгласы, но Роберто с раскрасневшимися щеками попросил их замолчать, потому что у него была еще одна новость. Он сообщил, что через несколько месяцев они будут приветствовать нового ребенка в семье, его нового внука.