Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 2

Насколько можно судить по теологическому окончанию энциклики, «Laborem Exercens» представляет собой еще одну главу задуманной Папой Иоанном Павлом II книги о христианском гуманизме. В ней отчетливо ощущается влияние польского поэта Норвида, воспевшего бессмертную силу «труда, воспринимаемого с любовью в качестве высочайшего проявления человеческой свободы». Таким образом, энциклика «Laborem Exercens» стала первым документом подобного рода, в котором главным теологическим вдохновителем выступил поэт.

Что же касается анализа современной мировой экономики, то здесь, видимо, энциклика менее убедительна. Экономические проблемы в «Laborem Exercens» остались на уровне экономики промышленной революции, а все драматические трансформации мировой экономики, порожденные компьютерной революцией, оказались за пределами ее досягаемости. Весьма спорными представляются также и некоторые другие аспекты энциклики. Так, например, в ней осуждается постоянно растущая стоимость сырья и энергии, хотя на многие сырьевые товары она за последнее десятилетие значительно снизилась. В документе также выражается озабоченность растущим загрязнением окружающей среды, хотя всем известно, что за последние годы уровень загрязнения в развитых странах пошел на спад. Энергичная защита Иоанном Павлом свободных профсоюзов и права на свободное объединение рабочих, несомненно, была серьезной поддержкой «Солидарности», однако не вполне ясное представление о путях и методах завоевания профсоюзами своего законного места в условиях свободной рыночной экономики заметно ослабляет весь анализ состояния современного тред-юнионизма.

Сразу после выхода в свет энциклика «Laborem Exercens» стала расцениваться наблюдателями как философская защита Папой движения «Солидарность». Однако она представляла собой нечто большее, чем просто защита. Ее бесспорная ценность заключается прежде всего в подробном и богато иллюстрированном анализе того достоинства, которое труд придает человеку, и в этом смысле она заметно обогащает всеохватывающий проект Иоанна Павла по возрождению гуманизма в двадцать первом веке.

ТАЙНА АГДЖИ

Мехмет Али Агджа был арестован на площади Святого Петра в день покушения 13 мая 1981 г. и сразу же препровожден в римскую тюрьму Ребиббия, где подвергся тщательному допросу. Суд над ним открылся 20 июля того же года во Дворце правосудия, где он предстал перед судьей Северино Сантьяпиччи и шестью присяжными. Суд начался с сообщения о результатах расследования. По словам самого Агджи, он был международным террористом, связанным с другими террористами подобного рода, и не делал никакого различия между терроризмом «левым» и «правым». При этом он уточнил, что, принимая решение о покушении на Папу единолично, он не желал понтифику смерти. Если бы он стремился к этому, то разрядил бы в него всю обойму, а не ограничился двумя выстрелами из пистолета, приобретенного им, по его собственным словам, в Болгарии. Показания Агджи изобиловали противоречиями и темными пятнами, которые так и не были проанализированы в обвинительном заключении. Суд был озабочен главным вопросом: покушался Агджа на Папу или нет.

С самого начала адвокат террориста, назначенный в установленном порядке, попытался оспорить юрисдикцию итальянского суда на том основании, что его подопечный был арестован за преступление, совершенное на территории государства Ватикан, а не в Италии. Суд отверг этот протест и сослался на весьма туманные положения Латеранского соглашения от 1929 г. между Святым Престолом и Италией. Во время этого спора Агджа встал и заявил об отводе своего адвоката, а потом выступил с краткой речью, в которой «абсолютно» отверг юрисдикцию итальянского суда и еще раз напомнил, что был арестован на территории «Ватикана… после того, как я дважды выстрелил в главу государства». Вслед за этим Агджа заявил, что подвергался пыткам во время допроса, призвал Ватикан действовать, как и положено независимому суверенному государству, и постоянно кричал, что не будет отвечать на вопросы суда и сотрудничать с ним в ходе разбирательства. Когда судья Сантьяпиччи спросил его, будет ли он отвечать на вопросы суда, он ответил:

— Я не буду этого делать. Я не признаю правомочность этого суда. Этот суд закончен, спасибо.