Читаем Свидетель о Свете. Повесть об отце Иоанне (Крестьянкине) полностью

Так и жили – трудно и весело, буднично и празднично. И, конечно, православная вера в семье была чем-то само собой разумеющимся. Вся ее жизнь, весь ее круговорот, от начала – рождения – до конца – успения и начала жизни вечной – был связан с храмом. Да и как иначе, если Ильинский храм стоял по соседству с домом Крестьянкиных?.. А главной книгой в доме было зачитанное, старое Священное Писание. По нему дети учились складывать первые слова, по нему начинали понимать, как и зачем устроен этот мир.

…– Ну что, Ванечка, вот и пришли, – ласково проговорила Прасковья Иларионовна, обращаясь к младенцу, которого нес на руках отец. – Видишь, сам отец Николай нас встречает.

Малыш, словно почувствовав, что обращаются к нему, раскрыл глазки, непонимающе взглянул на весеннее небо, по которому неслись рваные облака, на сияющие золотые кресты над куполами храма.

А 52-летний отец протоиерей Николай Азбукин уже выходил навстречу своим прихожанам. Саша Крестьянкин и Прасковья Иларионовна подошли под благословение.

– Ну что же, пойдемте, – с доброй улыбкой обратился батюшка к семейству и тоже посмотрел на младенца. – Ишь ты, какой серьезный, насупился весь!.. И правильно, с одной стороны – таинство ведь, не что-нибудь… А с другой – радоваться надо, отныне сам Господь Наш Иисус Христос будет с тобой. Вот ты у нас сейчас и улыбнешься… Пойдемте. – И, осенив себя крестным знамением, отец Николай вошел в храм.

Михаил Дмитриевич, Саша и Прасковья Иларионовна последовали за ним. «Ну вот, Ванечка, ты и впервые в храме», – с улыбкой подумал Михаил Дмитриевич, глядя на то, с каким сосредоточенным видом младенец разглядывает росписи на стенах и потолке…

…Таинство совершилось.

Прозвучали и положенные вопросы («Отрекаешься ли ты от сатаны, всех его дел и всех его ангелов, всего его служения и всей его гордыни?»), и «И дунь, и плюнь на него», и Символ веры, который Саша Крестьянкин прочел за младшего брата звонким от волнения, ломким голосом… И, конечно, слова, которые особо трогали Михаила Дмитриевича в чинопоследовании: когда священник помазывает крещаемого елеем. Когда помазываются перси – «во укрепление души и тела», уши – «во слышание веры», руки – «руце Твои сотвористе мя и создасте мя», ноги – «во еже ходити ему по стопам заповедей Твоих»… А еще тронуло и поразило то спокойствие, с которым принимал младенец происходящее. Обычно Крещение – это ведь и крик, и плач, и хлопоты восприемников, пытающихся угомонить крещаемого малыша. А Ваня, после того, как батюшка трижды окунул его в купель, оставался таким же спокойным, как прежде. Больше того, Михаилу Дмитриевичу даже показалось, что он улыбается – как и пообещал отец Николай на паперти…

И никто из торжественных, радостных людей, поздравлявших друг друга с рождением во Христе нового человека, не знал в этот последний мартовский день 1910 года о том, что младенец, которого отец Николай только что торжественно внес в алтарь и обошел с ним вокруг престола, станет в будущем одним из величайших подвижников православной веры.


Орёл, ноябрь 1916 года

…Когда именно вернется отец Николай – никто в храме сказать Елизавете Иларионовне не смог: на требах, мол. Она, конечно, посадила у окошка Танечку с тем, чтобы та по возможности высмотрела приближение батюшки, но что ты увидишь на по-ноябрьски темной, неосвещенной улице?.. И приходилось самой каждые полчаса одеваться и выбегать из дому, благо храм рядом – ну что, не пришел еще?.. Нет, не пришел.

Дома и без того было хлопотно: Паша и Серёжа лежали с тяжелой простудой, да и Танечка подкашливала; помогал старший, Саша, но у него сегодня как раз было важное объяснение с его барышней (чай, восемнадцать лет уже!), где-то в центре города, и он отсутствовал. Слава Богу, вернулся домой Костя – из театра, где он потихоньку осваивал мастерство гримера. И, сразу все поняв, сказал матери:

– Мама, ты иди в храм и не волнуйся ни о чем. А я посижу с ребятами. Чай с малиной они давно пили?

– С час назад. Ты только повнимательнее гляди, Костенька…

Константин ласково обнял мать, поцеловал в полуседой висок:

– Ну конечно, не беспокойся.

Белые пряди на висках совсем еще нестарой Елизаветы Иларионовны появились после смерти мужа. Михаил Дмитриевич сгорел от воспаления легких в июне 1912-го, не дожив и до пятидесяти. С тех пор любая хворь в доме Крестьянкиных воспринималась остро. Тогда ведь тоже все начиналось с простого кашля…

Поговорить с отцом Николаем Елизавета Иларионовна собиралась уже давно. А вот на сегодня даже договорилась. Но, видать, задерживается батюшка на требах. Ну и слава Богу, значит, так нужно. Не выходит так, как хотелось, – хороший повод подумать о смирении, произнести краткую молитву: «Господи, Тебе все ведомо, сотвори же со мной, как изволишь».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука