Свидетель смерти

– Девочка вызвала полицию по телефону экономки, вот отсюда. – Ева ввела Пибоди в курс передвижений Никси. – Все, что она пока сумела мне рассказать, совпадает с объективной картиной. Чистая, профессиональная работа. Проникли в дом. Обошли или заглушили сигнализацию и охранную систему. Один берет на себя экономку. Это первый удар. Она живет на первом этаже, с ней надо покончить первым делом, гарантировать, что она не поднимет шум и не вызовет полицию. Второй парень, должно быть уже наверху, стоит на стреме: вдруг кто-нибудь проснется? Потом они вместе убирают родителей.

– Каждый взял на себя по трупу, – согласилась Пибоди. – Ни шума, ни борьбы. Сначала убрать взрослых. С детьми возни меньше.

– Один берет на себя мальчика, другой – девочку. Они знали, что в доме будет один мальчик и одна девочка. Было темно, и они убили не ту девочку, но это не значит, что они не знали убитых в лицо. Они должны были найти одну маленькую светловолосую девочку, и они ее нашли. Сделали свою работу и ушли.

– Нет кровавого следа на выходе из дома.

– Наверняка на них были защитные костюмы. Сделали дело и сняли. Все чисто, никаких хлопот. Время смерти установила?

– Экономка – в два пятнадцать. Отец – на три минуты позже, мать – следом за ним. Еще по минуте на каждого из детей. Все дело заняло минут пять-шесть. Чисто сработано.

– Не так уж чисто. Они оставили свидетеля. Конечно, девочка пока не в себе, но, я думаю, мы еще кое-что из нее вытянем. У нее есть мозги и есть хребет. Не заорала, когда увидела, как он перерезал горло экономке. – Ева представила себя на месте девочки в те несколько минут, что убийцы бродили по дому. – Ясное дело, она была в ужасе, но ведь не завопила, не побежала. Они бы живо ее обнаружили и покромсали. Нет, она затаилась и по-тихому вызвала полицию. Храбрая малышка.

– Что с ней теперь будет?

– Конспиративная квартира, засекреченное дело, охранники в форме, представитель Детской службы.

Казенные коридоры, обезличенное существование. Та жизнь, которая у нее была раньше, закончилась в два пятнадцать ночи.

– Надо будет проверить, есть ли у нее другие родственники или назначенные по закону опекуны. Позже мы с ней еще раз поговорим. Этот дом должен быть опечатан намертво! Начнем проверять родителей.

– Отец был адвокатом по семейным делам, мать – диетологом. Частная практика, пациентов принимала в основном на дому: у нее кабинет на нижнем этаже. Замки на месте, вроде бы никто ничего не трогал.

– Проверим их деловые связи, клиентов, персонал, личные дела. Тут видна работа профессионалов, тщательная подготовка. Может, один из них, или оба, или экономка имели кого-то на стороне, и это было как-то связано с организованной преступностью. Диетолог – это может быть ширма для наркотиков. Легкий способ сохранить стройность. Врач богат, клиент доволен.

– Неужели легкий способ существует? Поглощать пиццу тоннами и не выглядеть, как на шестом месяце беременности?

– Подмешай в пиццу немного амфетаминов, и полный вперед. – Ева пожала плечами. – Может, она не поделила прибыль со своим поставщиком. Может, у кого-то из них был роман с кем-то из плохих парней или с их подружкой, и все пошло наперекосяк. Уж если кто-то вырезал целую семью, значит, у него был чертовски веский мотив. Посмотрим, что «чистильщикам» удастся обнаружить на месте. А пока я хочу сама еще раз пройтись по всем комнатам. Я еще не…

Она умолкла, услыхав ритмичное пощелкивание каблуков по полу, и повернулась. В комнату вошла женщина, социальный работник из Службы защиты детей. Глаза у нее были заспанные, но выглядела она строго официально. «Ньюман», – вспомнила Ева ее фамилию. Канцелярская крыса из СЗД. И, похоже, не слишком счастлива столь ранним вызовом.

– Лейтенант, врач не обнаружил физических повреждений. Мы можем транспортировать несовершеннолетнюю немедленно. Полагаю, это оптимальный вариант.

– Дайте мне несколько минут, надо организовать охрану. Моя напарница может подняться и упаковать для нее кое-какие вещи. Я хочу…

Ей опять пришлось прерваться. На этот раз послышалась не дробь каблуков, а шлепанье босых ножек. Никси – все еще в окровавленной ночнушке – ворвалась в комнату, бросилась прямо к Еве и вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Ты же говорила, что не уйдешь.

– Я же здесь.

– Не давай им меня забрать. Они сказали, они меня заберут. Прогони их.

– Ты не можешь остаться здесь. – Ева с трудом отлепила пальцы Никси от своих ног и присела, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Ты же сама знаешь, здесь оставаться нельзя.

– Не давай им меня забрать. Я не хочу с ней ехать. Она не из полиции.

– Я сделаю так, чтобы полиция все время была с тобой.

– Нет, ты сама. Я хочу, чтобы ты сама.

– Я не могу. Мне надо работать. Я должна сделать все, что нужно, для твоих мамы и папы. Для твоего брата и твоей подруги. Для Инги.

– Я с ней не поеду. Ты меня не заставишь.

– Никси…

– Послушай, Никси, – негромко, с ласковой улыбкой заговорила Пибоди, – мне надо переговорить с лейтенантом всего минутку, мы только отойдем вон туда, ладно? Никто никуда не уйдет. Просто мне надо с ней поговорить. Даллас?