Свидетель защиты. Шокирующие доказательства уязвимости наших воспоминаний

Вышеуказанный Ответчик совершил преступления ПОХИЩЕНИЕ ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ и УБИЙСТВО следующим образом:

ПУНКТ I — ПОХИЩЕНИЕ ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ

Умышленно, незаконно, совершая тяжкое уголовное преступление и отвергая власть закона, увел, захватил, побудил, увлек или удерживал УИЛЬЯМА ФЕННО ЧЕМБЕРСА, несовершеннолетнего, с намерением удерживать, лишить свободы или отграничить указанного УИЛЬЯМА ФЕННО ЧЕМБЕРСА от его родителей, опекунов или других лиц, осуществляющих законную опеку указанного несовершеннолетнего лица, или с намерением удерживать указанное несовершеннолетнее лицо для [получения] незаконных услуг или совершения в отношении указанного несовершеннолетнего лица каких-либо противоправных деяний, а именно: сексуального удовлетворения.

ПУНКТ II — УБИЙСТВО

Тогда же и там же, отвергая власть закона и злонамеренно, умышленно и совершая тяжкое уголовное преступление, убил УИЛЬЯМА ФЕННО ЧЕМБЕРСА, человека, путем механического перекрытия дыхательных путей, что привело к удушению указанного УИЛЬЯМА ФЕННО ЧЕМБЕРСА.

Все это противоречит форме, силе и действию норм законодательства, принятых и предусмотренных для таких случаев, а также направлено против спокойствия и достоинства штата Невада.

В переводе на обычный язык это означало, что Говарда Хаупта обвинили в похищении первой степени и убийстве в штате Невада. И что если его признают виновным, ему грозит смертная казнь.

* * *

Стив Стайн был человеком одержимым. Я положила трубку так, чтобы иметь возможность что-то записывать, пока он говорит, но мне все равно пришлось сдерживать себя, чтобы не закрыть уши руками, потому что его баритон заполнял все пространство моего крошечного кабинета. Картотеки, эти надежные хранилища моей истории в Вашингтонском университете, казалось, давят на меня со всех сторон. С каждым годом, по мере добавления папок, пространство для хождения, разговоров и просто дыхания постепенно сжималось. Такое впечатление, что скоро меня раздавит, как в том эпизоде «Звездных войн», когда стены эффективного, но беспощадного уплотнителя отходов начинают двигаться друг к дружке. Иногда, сидя в своем вращающемся кресле, я упиралась ногами в эти металлические шкафы и некоторое время несильно, но непрерывно давила на них. Это позволяло мне почувствовать, что я все-таки что-то контролирую.

— Этот человек невиновен! — гремел Стайн. — Я на сто тысяч процентов уверен в этом, у меня в этом нет абсолютно никаких сомнений. Нет никаких доказательств причастности, никаких привязок Говарда Хаупта к этому преступлению. Это дело создано свидетелями, это ясно как день, и показания свидетелей столько раз менялись, что голова кругом идет. Хаупт — просто козел отпущения для полиции Лас-Вегаса, которую так ругали за вялотекущее расследование этого дела, что они арестовали первого попавшегося человека, который более или менее подходил под общее описание.

Доктор Лофтус, — продолжил Стайн, — я не беру дела о насилии над детьми и о похищении детей, потому что это отвратительные преступления, самые отвратительные из всех, которые может совершить человек. Но когда это дело возникло и я прочитал все сообщения о нем, я сказал себе: «Это дело не похоже на доказуемое». Мои партнеры говорили мне, что я сошел с ума. «Не нужно нам браться за такое дело», — говорили они. Но когда Хаупта экстрадировали из Калифорнии, я поехал в тюрьму, чтобы повидаться с ним. И я поверил ему, поверил, что он невиновен. Я защищаю уголовников двадцать лет, и за все это время у меня было, ну, может быть, пять невиновных клиентов. И поверьте мне, если вы занимаетесь этим делом двадцать лет, вы уже чувствуете, говорит человек правду или врет. Язык тела, зрительный контакт, предыстория, то, как полиция исполняет свои функции…